Жил-был Генка - стр. 8
Эй, где Ты, Победитель, Бог богов, Великий и Праведный?! Где, где Твоя причуда завершается по страдании? И завершается ли? Насытилась ли Твоя мера, обрекшая человека на такое неравенство?! Или Ты ещё, ещё и ещё жаждешь испить крови?
На таких условиях Твоего Равнодушия и Молчания человек обречён жить по вере в добро. Оттого он и не чувствует Тебя и Твоей святости, но хорошо видит иное и в этом ином продолжает искать Тебя, искать во зле, не насытившись добром и не познав его истоки правд и истин.
Нелегко, ой, как нелегко отыскать мудрость злобных жажд, которые главенствуют везде, повсюду и во всём. Попробуй-ка, возьми это разрастающееся лидерство мрака! О! такое устремление и наградит от мрака. Награда от мрака…
Странно?
Нет.
Так за что же Ты, Благодетель Добрых Навыков, уничтожаешь Себя Самого на предложенной вере, изрывая достоинство слов?! Сам и подталкиваешь человека к порогу ада, хозяином которого стал сатана, на ком и основана вера безбожия.
Но и сатана служит Твоему делу! и работает непрестанно на Твоё Слово. И такое свидетельство лишь ещё сильнее Тебя обличает и даёт право устремляться в Никуда на отчаянии и страхе… А это и есть вера изломанного сознания, но сознания, принадлежавшего Тебе одному.
Война закалила дух Генки, но она и лишила всего лучшего…
Мысли постепенно облекались думами и алкоголем…
Позади Афган.
Снова дома…
Колышется сирень на привете доброго и ласкового мая. Теплота дня смывает гарь с души как-то невнятно. Но войны нет – это точно! Она осталась только внутри изломанного сознания и на ритме сердца, осталась на веки, никуда не подевалась…
С Серёгой весело мчатся на мотоцикле по пыльной дороге, обгоняя шальной ветерок. Не стреляют, не пахнет дымом. Не пролетит шальная пуля из-за угла, как тать. Хорошо. Можно вздохнуть… И забыться не навсегда, лишь на чуть-чуть, на краткий миг…
– Ох, что ж я маленьким не сдох…
Познакомился со Светкой и полюбил.
Вот она и явилась любовь-то нежданная… Явилась, захватила и увлекала… Опять в плену, но плен желанен и сладостен… Да токмо тяжесть с души не утекла, она застыла в кровяных пульсах, застыла болезненно и непрестанно отравляла весь настрой чувств. Свидания у реки под взором луны и звёзд продлевали впечатления на волнении, исходившим непритворно из глубины души, опалённой афганской войной.
Тихо плескалась волна молчаливой стихии о борта лодки. Рука об руку сидят влюблённые, и мечты их убегают вдаль… В глубине уснувшей реки плавает небесная светлость, плавает и не тонет. А может уже утонула? Какая скрывается мудрость там посреди водных свидетельств?