Жестокое милосердие - стр. 7
Вот уже третий день подряд Кирдорф с удивлением выслушивал странные диалоги, разгоравшиеся между диверсантами из группы Скорцени, со страстным желанием непосвященного пытаясь понять: то ли эти «фридентальские коршуны» принимают его за законченного идиота, то ли они всего лишь наслаждаются своим собственным идиотизмом. Но, в какую бы сторону чаша его сомнений ни склонялась, предпочитал благоразумно помалкивать.
– Что там у вас происходит, гауптштурмфюрер?! – возник в телефонной трубке жесткий голос полковника Лоттера.
– В зоне действий моей группы «Рыцари рейха» все спокойно, – заучено и беззаботно отрапортовал барон.
– Я – о том, что пробиться к вам, гауптштурмфюрер, труднее, чем на прием к английской королеве! – все тверже наседал на Штубера полковник. Но, несмотря на всю мыслимую жесткость, высокий мелодичный голос его доносился с амвона армейского штаба, словно из глубины органа.
– Если учесть секретность нашей группы…
– Идите вы к дьяволу, барон. В такие часы вы должны быть на связи.
– Можно подумать, что вы способны чем-то удивить меня, господин полковник, – продолжал Штубер взлохмачивать полотенцем мокрые волосы. Как командир группы «Рыцари рейха», Штубер подчинялся только Скорцени, и в предписании, которым определялись его полномочия, так и было сказано, что, подчиняясь отделу диверсий Главного управления имперской безопасности (РСХА), в боевых условиях он действует самостоятельно, исходя из ситуации.
– При встрече со мной вы упоминали о каком-то русском диверсанте, который, по одним данным, затерялся где-то в украинских лесах, по другим – скитается под вымышленным именем по нашим лагерям в Польше.
– Следует предположить, что вам удалось обнаружить крематорий, из трубы которого душа его богоугодно отправилась в рай, – без тени иронии высказал догадку Штубер.
Он давно был знаком с полковником, поэтому позволял себе подобные саркастические вольности, на которые Лоттер обычно реагировал с той же долей сарказма.
– Никакое богохульство, барон, не избавит вас от необходимости выставить мне бутылку коньяку.
– Разве мы заключали пари?!
– Диверсант этот обнаружился. Он у нас.
– Где… обнаружился? – замер Штубер с полотенцем на затылке. – Где это «у нас»? Побойтесь Бога, полковник, все это куда серьезнее, чем вы предполагаете.
– «У нас» – это значит, что в данную минуту он все еще пребывает в штабе пятой пехотной дивизии.
– Не может такого быть. Хотите сказать, что лейтенанта Беркута опять взяли в плен?
– Беркут – это его диверсионная кличка? Мне об этом не доложили.
– Да нет, это вообще неправдоподобно, – все еще не способен был поверить его сообщению командир «Рыцарей рейха». Послушайте, господин полковник, с меня две бутылки коньяку, только ради дьявола!..