Жестокие игры в любовь - стр. 50
Мика невесело хмыкнула.
– Мик, слушай, не говори ему только, пожалуйста, что я тебе всё выложил, ладно? Понимаешь, если бы я его предупредил, что расскажу, – это было бы нормально. Это было бы по-людски. А так… ну, как бы не очень. На него мне пофиг, но пацаны тоже этого не поймут...
– Не переживай, Лёш, ничего я ему не скажу, – Мика поднялась из-за стола. – Никому не скажу. Но только и ты ему ничего не говори.
И уже тише, совсем неслышно, добавила:
– Будет ему завтра нокаут.
20. 20
Экран сотового то и дело вспыхивал, сигнализируя о входящих вызовах. Мика их не сбрасывала, но и не отвечала. Не могла.
Звонки Колесникова её нервировали, заставляли сердце болезненно сжиматься, кровоточить. Как назло, он ещё и звонил раз за разом, с пяти и до позднего вечера. Звук она отключила, но сама же при этом то и дело косилась на телефон, проверяла зачем-то. И злилась на себя за это, приказывала не думать, забыть, но какое там…
Со вчерашнего дня, с той минуты, как вернулась от Ивлевых, Мика только и думала, как поступить, что ему сказать. По-хорошему стоило бы выложить всю правду в лоб и посмотреть, как он растеряется, как начнёт оправдываться. Но слушать бы она не стала, развернулась бы и гордо удалилась. И больше бы в его сторону не взглянула, никогда. А если б он вздумал ещё вязаться к ней, она бы не реагировала, точно он – пустое место.
«Он для меня и так пустое место!», – зло сказала себе Мика.
Но ведь и ничего этому подонку не выскажешь, иначе некрасиво получится по отношению к Лёше. Обещала ведь и теперь связана этим обещанием. Да и просто подводить Лёшу не хочется.
Наверное, лучше было бы, если б он и вправду успел сначала сам поговорить с Колесниковым. Тогда тот просто перестал бы к ней подкатывать. Возможно, это её поначалу обескураживало бы, даже, скорее всего, уязвляло, но зато не пришлось пережить такой удар, такое унижение. И не стояла бы сейчас дилемма, как повести себя завтра с Колесниковым. Как отказать ему так, чтобы и на Лёшу не пало подозрение, и чтобы он раз и навсегда расхотел к ней подкатывать? Нет, не просто расхотел, а хорошенько получил по заслугам, чтобы и на других впредь спорить было неповадно. Сбить с него спесь – вот что нужно сделать. И не наедине, а при всех.
Это, конечно, жестоко, да и изображать из себя стерву ей очень не хотелось, даже претило, но он ведь своим спором тоже её унизил прилюдно, все же наверняка о нём знают. Весь класс. А тех, кто не в курсе – завтра обязательно просветят. И все будут коситься на неё, наблюдать с любопытством, как за подопытной зверушкой, обсуждать тайком, хихикать за спиной. Почему она должна щадить его чувства, если он обошёлся с ней как последний мерзавец? Заодно и рты всем закроет, точнее заставит обсуждать не себя, а Колесникова и его раненое эго.