Жестокие игры - стр. 42

– Вежливость – лучшая защита, – раздалось у нее в голове. – Сейчас придет служанка, тебе нужно одеться, моя мать приглашает нас позавтракать вместе с ней в зимнем саду.

Катарисса сделала книксен и проскользнула в ванную. При всей ее дерзости и решимости дракон завораживал ее своей удивительной мощью, силой и красотой. Катара в свои двадцать повидала и аристократически-надменных лордов дроу, и утонченно-развратных лордов вампиров, и простых работяг, помогающих кантовать оборудование на катере, и атлетических красавцев на пляжах Моря Слез. Но все они меркли перед одной манерой лорда Сириуса протягивать ей руку, прикуривать сигарету, перед наклоном его головы и тонкой усмешке, скользящей по безупречно обрисованным губам. А этот великолепный зверь! В команде адреналинщиков было немало оборотней – барсы, волки, даже лисы! Но ни один из них не завораживал полукровку так, как дракон.

Встряхнувшись, Катара встала под горячий душ, повторяя как мантру: «Только год!»

Пока девушка принимала водные процедуры, лорд Сириус вернул себе человеческий облик и вызвал слугу. Велев подать чистую одежду и полотенца, хозяин гранитного замка привел себя в порядок, благо в купальне-водопаде можно было искупаться и в человеческом облике, а потом отправил к матери камердинера с запиской.

Буквально через четверть часа в дверь постучала женщина с ворохом одежды и сундучком, полным таинственных женских снадобий. Лорд подозрительно проверил с помощью специального амулета каждую баночку и успокоенный спустился в библиотеку, предоставляя Катариссу заботам прислуги.

Когда полукровка, расслабленная душем, вошла в спальню, ее уже поджидала молодая женщина лет тридцати на вид:

– Доброе утро, леди, меня зовут Мила, я ваша горничная.

Катарисса внимательно посмотрела на девушку и отметила ее качественную, опрятную и даже кокетливую форму, а также безупречную кружевную наколку, воротничок и доброжелательную улыбку. Эта горничная принадлежала к элите прислуги.

– Передайте мою благодарность леди Юзбинии, – сказала Катара, опускаясь на кровать. Зеркало в этой комнате было очень мужским: высокий закрывающийся трельяж в тяжелой дубовой раме без милых женскому сердцу завитушек. Туалетного столика не было вообще.

Конец ознакомительного фрагмента.