Женский роман. Утопия - стр. 5

Мелкими шажками она просеменила мимо, успев лишь заметить, что пикет побольше (был светлый денек) и стоящие с плакатами (лицом) мирно, на этот раз, разговаривают с несколькими остановившимися (спиной).

Так она дошла до Дома военной книги и маршировала бы дальше. Пришлось развернуться.

Она прошла бы опять мимо, и тут ей ничего не осталось, как отправиться домой, – если бы не рука в кармане, сжимающая десятку. Почувствовав себя увереннее, Ира остановилась.

Анархист сообщался с дедушкой в медалях. Ира приблизилась. Дедушка своевременно отчалил. Анархист повернул к ней лицо, с которого еще не сошла улыбка.

– Здравствуйте, – сказала Ира.

– Здравствуйте, – сказал анархист.

– Я бы хотела купить газету, – сказала Ира.

– Пожалуйста, – сказал анархист. – Десять рублей. Три последних номера двадцать.

– Нет, мне одну, – сказала она.

Анархист подал ей газету. Ира спрятала ее в сумочку. Уходить?

Анархист заметил это. – Что-нибудь еще? – сказал он.

– Да, – сказала Ира. – А… Можно с вами постоять?

Анархист расплылся до ушей. – Да, конечно. Подвиньтесь! – он свободной рукой расширил ряд. – А вы кто такая?

– Я… – Ира смешалась. Обыватель? Представитель среднего класса? – Я риэлтор, – сказала она.

– Это понятно, – сказал анархист. – Как вас зовут? Вы, Ирина Петровна, не согласны с политикой властей по кавказскому вопросу?

– Я не знаю, – сказала Ира, переживая новое в своей жизни ощущение. Вот она, Лянская, в ряду пикетчиков. Позор! Никакого позора она не чувствовала. Люди, с которыми бок о бок она стояла лицом к текущим по Невскому, оказались нормальными, обычными людьми. Такие же работали у них в конторе. Краем уха она слышала на левом фланге от себя разговоры – нормальные, обычные. Да никто на них и не смотрел. Оказывается, скрыться можно и на виду. Даже, может быть, и лучше на виду. Ей захотелось сейчас же сделать что-нибудь еще. – Политикой должны заниматься профессионалы, – сказала она.

– Ах вот как, – сказал анархист. – Значит вы, Ирина Петровна, согласны с тем, что обманывать вас должны профессионально?

– Почему обманывать? – сказала она. – Если я буду обманывать, меня уволят.

– А как насчет «поэтом можешь ты не быть…»? – вылез из-под локтя Кропа плотный низенький мужичок. Радужный плакат в его руке г (о) ла (о) сил: «Путин – техасский койот!» Под надписью было изображено животное, издали принятое ею за крокодила.

– Я плачу налоги, – сказала она.

– Подождите, – сказал анархист. – Политики быть не должно. – Он разговаривал с ней внятно, произнося слова раздельно – воспитатель в детском саду, втолковывающий трехлеткам нормы общежития. – Человек – любой, вы в том числе, Ирина Петровна – способен охватить рассудком свою жизнь. Никто не вправе решать за вас, куда вы отдадите часть – заработанных вашим умом, трудом и временем – денег. Как только вы передоверили это право – вы обмануты. У вас отняли эту часть ума. И вас ровно на столько стало меньше. Взамен вам подсунули – поскольку природа не терпит пустоты – жвачку. Вы корова, Ирина Петровна. Между тем как прибравшие эту вашу часть – власть – и прихватив такую же у ваших соседей, как золото у индейцев, – теперь умножают эти части друг на друга. Получаются астрономические цифры. Уже не обман, но прямая махинация. Этими цифрами можно вершить что угодно. Вашим именем – вашим, Ирина Петровна. Вы слышите меня? Гриб. Это гриб. Этот гриб должен быть уничтожен.