Женский приговор - стр. 65

Действительно, Надежда Георгиевна была радушной хозяйкой и с удовольствием приглашала иногородних друзей и родственников воспользоваться преимуществами трехкомнатной «сталинки». Если гость был мужчина, то Аня шла ночевать к бабушке, если женщина – то Яша отправлялся к родителям. Ну а если целая семья, то страдали оба ребенка.

Гостеприимство было в порядке вещей, поэтому Аня и впала в заблуждение, что Мийку приютят без лишних разговоров.

Надежда Георгиевна сочувствовала парнишке, который действительно оказался в непростом положении. Может быть, отец с молодой женой действительно глубоко его оскорбили, и ему на самом деле лучше было бы жить отдельно, и существовало много способов ему в этом помочь. Мийка учился в музыкальном училище, и достаточно было бы одного звонка Нины Михайловны кому-нибудь из своих именитых учеников, чтобы его перевели в такое же училище, только в другой город, и даже без потери курса. В свою очередь, Надежда Георгиевна, тогда уже директор школы, могла бы поговорить с нужными людьми, чтобы ускорить оформление документов и гарантированно найти парню место в общежитии. Да, можно было постараться, но Надежда Георгиевна испугалась. Если Шевелев чуть не прибил собственную мать за попытку пригреть блудного сына, то церемониться с посторонней теткой он явно не станет. С волчьим билетом вышвырнет ее с поста директора школы, Анька с Яшей никогда не увидят диплома о высшем образовании, а муж… У военных своя иерархия, но Павел Дмитриевич и здесь найдет способ отомстить. Скажет – вы разрушили мою семью, а я уничтожу вашу.

Какую-то секунду Надежда Георгиевна колебалась, но тут пришла спасительная мысль, что если она приютит Мийку, тем самым покажет дурной пример своим собственным детям, даст понять, что идти против родителей и жаловаться на них чужим людям допустимо и как бы это сказать… результативно? эффективно? В общем, дети должны знать, что родители – это самое главное, и бунтовать против них бесполезно, ибо в этой борьбе они союзников не обретут.

То есть как бы не из страха, а из принципа…

Надежда приободрилась, одернула рыдающую Аню, сказала, что с подобными просьбами надо обращаться заранее, а не ставить мать перед фактом. Вот если бы дочь подошла к ней раньше, до того, как обещала своему приятелю гостеприимство, и вежливо просила бы, а не требовала совершенно недопустимым тоном, тогда бы мать еще, может быть, подумала бы, а так, разумеется, никакого Мийки, пока Аня не научится себя вести.

Потом она отправила дочь в свою комнату, закрыла дверь поплотнее, чтобы не слышать истерики, и вернулась в кухню беседовать с парнишкой. Она говорила, что никто не будет любить его так, как отец. Что папа – живой человек и взрослый мужчина, и если женился, это совсем не значит, что он предал память матери. Просто в его возрасте очень тяжело одному, донимают мысли об одинокой старости, Мийке просто еще не понять, насколько это страшные мысли и на какие поступки они способны толкнуть человека. Да, старший брат взбрыкнул и ушел, но очень скоро он поймет свою ошибку и вернется. «Не вернется, – перебил ее Мийка и как-то совсем безнадежно покачал головой, – он точно не вернется. Вы бы мне поверили, если бы знали все». Но Надежда Георгиевна не хотела знать все. Она говорила, что сын должен уважать отца, и в том числе его выбор спутницы жизни, и тоже приложить усилия, чтобы найти с ней общий язык, а не только она обязана перед ним заискивать. Семья есть семья, родственные узы – самые крепкие, нельзя вот так вот просто их рубить.