Женщина в черном 2. Ангел смерти - стр. 10
– А что вы собираетесь там делать?
– Я бомбардировщик, – пояснил он будто бы невзначай, отлично понимая, какое впечатление произведут на нее эти слова.
Ева раскатилась звонким смехом:
– Да все вы так говорите!
– Ну, – повел он плечом, – кому-то ведь и впрямь надо летать на самолетах.
Голос его изменился, стал серьезным, даже чуть печальным.
Ева, ощутив в простых словах тень застарелой боли, взглянула на попутчика пристальнее. Да, в его манере держаться таилась сила, да, даже в его спокойствии и собранности она чувствовала неуловимый вызов. Но в глазах промелькнуло что-то совсем другое, именно промелькнуло на секунду, пока он ей отвечал, а после исчезло. Его вызывающие манеры были порождены не столько войной в мире внешнем, сколько борьбой с самим собой в мире внутреннем. Она ощутила эту внутреннюю борьбу и узнала ее.
Летчик отвернулся. Закурил сигарету.
– Вы… простите меня, – пролепетала Ева. – Я не хотела, я не думала…
Летчик снова смотрел на нее – лицо его скрывал сигаретный дым.
– Это совершенно секретная информация, так что не вздумайте никому ее раскрывать. – Гарри наклонился вперед, дым рассеялся, в глазах у него заплясали чертики. – В противном случае мне придется вас расстрелять.
– Не беспокойтесь, – заверила Ева, – мне вы можете доверять.
И улыбнулась ему еще – той улыбкой, что, смела она надеяться, способна многое исправить.
Эдвард
Эдварду было страшно. Он стоял на перроне железнодорожной станции провинциального городка – все незнакомое, рядом – никого из тех, кого бы он знал.
В душе нарастала паника. Вокруг – сплошные взрослые, спешат, толкаются, задевают его шерстяными пальто, пихают чемоданами. Его бросало туда и сюда – точь-в-точь осенний листок на ветру.
Он потерялся. Он – один.
Эдвард закрыл глаза в попытке заставить окружающий мир исчезнуть, надеясь хоть на сей раз не увидеть то, что виделось ему всегда, стоило только сомкнуть веки.
Улыбку матери. Ее лицо. Голос, зовущий его.
А потом – воротник маминого черного пальто, торчащий из щели в груде развалин.
Он открыл глаза, обиженно, изумленно, – мир никуда не делся, а сам он так и стоял на месте. Все так же суетились вокруг люди, не замечавшие его, не обращавшие на него внимания.
А потом он увидел руку. Женскую.
Мягкую, дружелюбную, готовую прийти на помощь. Сердце забилось быстрее, в ушах зашумела кровь. Мама! Она нашла его, она, оказывается, вовсе и не умерла! Он ведь только пальто ее тогда увидел, ничего больше. А мама сняла пальто, мама выжила, и теперь она здесь. Пришла за ним.
Эдвард моргнул, и его накрыло волной отчаяния – нет, это вовсе не его мама. Нельзя плакать, приказал он себе, нельзя, парни не плачут. Парни должны быть сильными.