Женщина третьего тысячелетия - стр. 26
Диана: «И потом ты научишься получать только такое удовольствие».
Аделе: «Потом ты осознаешь, что можешь уже жить только с этой ложью и больше никогда не сможешь без нее».
А. Менегетти: «То есть то первое действие, сопровождающееся фальшью, вносит некую структуру, и каждое последующее действие усиливает ее. Речь идет о рефлективной матрице, внедренной посредством первой сознательной лжи, сознательного действия, идущего вразрез с собственным организмическим».
Аделе: «Нельзя превзойти мать. Словно существует договор, согласно которому ты добиваешься превосходства, только если взамен полностью подчиняешься ей. Эта ситуация обусловливает все остальное».
А. Менегетти: «С мужчиной не случается подобной ситуации, потому что мужчина зависит от любви женщины. Кроме того, женщина, прежде чем предать себя в погоне за превосходством над матерью, осознает, что сама является матерью и чуть ли ни единственной хранительницей биологического источника жизни. Мужчина же с детства в качестве первого блага всегда воспринимает женщину. Затем он идентифицирует его с матерью (и не наоборот). Мать, посредством механизма „эдипова комплекса“, в действительности, настраивает двух мужчин друг против друга, намекая о своем исключительном предпочтении лишь победителя дуэли. Это дуэль, где судьбы участников уже предрешены женщиной; расплата чувством вины остается на мужчине как внешнее проклятие, в которое он верит.
Вернемся, однако, к исследованию того, „как вырваться из тюрьмы“. Возможно, кто-то мог бы сказать, что из-за того, что с самого рождения вас не воспринимали как женщин, вы впоследствии идентифицировали себя в этом отторжении. В этом случае, однако, вы бы стали чувствовать себя мученицами, а не соучастницами. Итак, посмотрим, как же вырваться из тюрьмы».
Альба: «Если вы „вытащите меня из тюрьмы“, то я не знаю, примет ли меня тот, кто меня в нее „посадил“».
А. Менегетти: «Несмотря на то, что этот разговор о внутреннем мире, тем не менее, как только ты „выйдешь“, ты обретешь всю полноту Бытия, которое стоит на твоей стороне».
Розанна: «Я не верю в эту полноту Бытия».
А. Менегетти: «Однако ты не можешь отбросить факт знакомства со мной и знания, или подозрения, о том, что я не живу в этой тюрьме. Кроме того, ты не раз завидовала спонтанности мужчин и их инстинктивной реакции. Твое „не верю“ – это все еще „не хочу“».
Розанна: «То, что вы другой, известно мне лишь по внешним проявлениям, но я не могу понять вас изнутри, однако бесполезно продолжать. Приблизительно в течение четверти часа я чувствую себя сжатой металлической пластиной или чем-то похожим на компьютер, который обусловливает меня и диктует приказы из центральной части головы».