Женщина - стр. 52
Спустя несколько секунд, показавшихся Йоко бесконечно длинными, она, разбитая, опустошенная, вытерла губы платком и беспомощно осмотрелась. Палуба была такой же пустынной, как океан. Ярко светившиеся иллюминаторы уже занавесили, вокруг царили темнота и безмолвие. Видя, что стесняться некого, Йоко снова перегнулась через поручни. Горячие слезы обожгли щеки. Туманные образы печального прошлого давили на сердце, будто упавший с высоты огромный камень. Постоянное душевное напряжение, не покидавшее ее с самого начала сознательной жизни, сейчас, казалось, ослабло, и горькие слезы принесли облегчение. Лоб у нее стал холодным, как у мертвеца. Йоко плакала, и в то же время ее неодолимо клонило ко сну. Вдруг глаза ее широко раскрылись, будто от страха, и ею снова овладела смутная печаль – печаль, облегчающая душу. Еще школьницей Йоко на людях никогда не давала волю слезам. Она была убеждена, что незатаенные слезы принижают человека до положения нищего, который молит о сострадании. Но сейчас она могла бы плакать при всех не стыдясь, ей даже хотелось, чтобы кто-нибудь увидел ее слезы. Она жаждала сочувствия и плакала, плакала, как ребенок.
На другом конце палубы послышались шаги. Шли как будто двое. И Йоко, до этой минуты готовая поплакать у кого-нибудь на груди, вся внутренне подобралась, торопливо смахнула слезы и хотела уже уйти в каюту, но не успела. Супруги Тагава были настолько отчетливо видны, что притвориться, будто не замечает их, Йоко не могла. Она едва успела вытереть слезы и поправить прическу, как чета Тагава подошла к ней.
– Ах, это вы? А мы немного задержались. Как долго вы стоите здесь? Вы не замерзли? Как самочувствие? – Госпожа Тагава говорила своим обычным снисходительным тоном, заглядывая в лицо Йоко.
Супруги, как видно, догадались, что произошло с Йоко, и это было ей неприятно.
– Не знаю, мне почему-то стало плохо, наверно, потому, что давно не была на воздухе…
– Стошнило? Ах, как нехорошо!..
Тучный доктор Тагава согласно кивал головой. Он был в теплом пальто, его жена – в шерстяном костюме и меховой шапке, надвинутой до бровей. Изящная и стройная Йоко вполне могла сойти за их дочь.
– Не хотите ли прогуляться с нами? – предложил Тагава.
– Вам полезно размяться, немножко разгоните кровь, – добавила его супруга.
Пришлось принять приглашение. Йоко с тоской прислушивалась к стуку их каблуков и шарканью собственных комнатных туфель. Пароход по-прежнему сильно качало; нужно было все время удерживать равновесие, и Йоко с трудом подавляла досаду.
Доктор Тагава пытался использовать каждую паузу в разговоре с женой для того, чтобы вовлечь Йоко в беседу, но госпожа Тагава всякий раз спешила ответить за нее и тем самым лишить ее возможности сказать что-нибудь. Разговор не клеился, но Йоко это радовало, по крайней мере, она могла подумать о своих делах.