Женщина с чужим паспортом - стр. 2
Как же тяжело! Я опустила оттягивающую руку корзину. Бамс! – несколько подосиновиков выпали на бетонное покрытие виадука. И только я потянулась за ними, как увидела за решеткой виадука чьи-то ноги. О, ужас! С другой стороны ограждения, на узком карнизе виадука стояла сухощавого сложения женщина в джинсах и расстегнутой ветровке. Стояла спиной к решетке, устремив взгляд на рельсы, в бездну под виадуком, будто разглядывала тот самый геометрический узор, который только что казался мне таким красивым. Широко раскинутыми руками женщина вцепилась в перила позади себя, а ногой шарила по осыпающемуся бетонному карнизу, чтобы сделать приставной шаг и продвинуться к центру виадука. Ветер нещадно трепал куцый хвостик ее блеклых волос. Слегка продвинувшись, женщина остановилась. Там, куда она нацеливалась пристроить ступню, ограждение моста было усилено высоким щитом из металлической сетки, потому что прямо под ним проходила скоростная магистраль. Акробатка, одной рукой держась за перила, другой стала нащупывать возможность просунуть пальцы в ячейку заградительной сетки.
В этот момент из репродуктора прозвучал голос вокзального диктора: «Граждане пассажиры, отойдите от края платформы, приближается скорый поезд «Санкт-Петербург – Хельсинки». Состав пройдет по первому пути без остановки».
«Анна Каренина! Самоубийца!» – ужаснулась я. Вывернув плечи, я скинула рюкзак с ведерком и в два прыжка оказалась рядом с несчастной. Я обхватила женщину руками, сцепив их вокруг ее сухощавой фигуры. Теперь циркачка не смогла бы передвинуться к роковому месту над скоростной магистралью, но если она начнет вырываться из моих непрошеных объятий, то все-таки полетит вниз – мне ее не удержать!
Спустя минуту с ревом и грохотом под нами промчался скорый поезд – округлые поверхности крыш вагонов промелькнули под виадуком и скрылись. Снова внизу поблескивали сталью рельсы главного пути.
– Вы кто? – Циркачка пришла в себя, вполоборота повернула голову и попыталась посмотреть на меня.
Ее лицо оказалось рядом с моими глазами: набрякшие веки под лысоватыми бровями, отеки под глазами, курносый нос и глубокая носогубная складка. Этой пожившей изможденной женщине было хорошо за сорок лет. Я улыбнулась ей, чуть ослабила объятия и заботливо спросила:
– Вы можете перелезть обратно на мост? Так нам не слишком удобно разговаривать.
– Уберите руки, тогда перелезу! – Голос женщины был хрипловатым, но тон оказался задиристым, как у подростка. И ни малейшей благодарности за спасение в этом тоне и голосе не звучало.
Я осторожно отпустила женщину, отойдя на шаг назад.