Женщина с большой буквы "Ж" - стр. 22
Разубеждать его бесполезно.
– Ну приезжай в гости, посмотри, пообщайся с людьми! – кипячусь я.
Но Сбышек и не думает поддаваться.
– Ага. Чтобы меня стошнило прямо в аэропорту.
Так и дружим, считая друг друга фанатиками и жертвами пропаганды.
Сегодня забрела в его дневник: Сбышек сделал ремонт в ванной и вывесил фотографии – похвастаться. Написал, что съёмку организовали журналисты из какого-то издания по интерьерам.
В пустой белокаменной ванне сидела голая модель: обе подчёркивали красоту друг друга. Та же участь постигла унитаз и душевую. Я минут десять разглядывала девицу – исключительно хороша!
А вот у меня нет ни одной голой фотографии. Раньше стеснялась фотографироваться, а сейчас стесняюсь показываться.
Если бы двадцать лет назад у меня были интернет и голова на плечах, я бы обязательно снялась голой и выставила снимки в Сети. На следующий день проснулась бы звездой.
И никакой Нобелевской премии не надо.
25. Про мою конкурентку
Светкина красота не была идеальной – у неё нижние зубы были чуть кривоваты, да и ногти на руках некрасивые. И всё же, всё же, всё же…
Пышные кудрявые волосы, узкая спина, грудь, едва умещавшаяся на тонком, будто щепочка, теле, – Светка была зримым символом красивой жизни. Помню, как она явилась ко мне в гости: белые носочки, белые шортики и ярко-синяя майка, подчёркивающая божественную грудь.
Хотелось быть такой, как она. Хотелось и кололось. И постоянно тянуло помериться с ней силами.
В первый раз мы схлестнулись, когда наш 10-й класс направили на картошку. В автобусе, не сговариваясь, мы подсели к херувимчику Запаскину, сжали его с двух сторон и наперебой замурлыкали.
У Светки было больше самоуверенности, у меня – воли к победе. Запаскин достался мне. Но, пока я целовалась с херувимчиком, Светку позвали к себе охотники из Внешторга (у них там неподалёку были дачи). Они освободили её от полевых работ и каждый день катали на машине.
Вечером, собравшись у умывальников, девушки обсуждали Светкины похождения. Ахали, таращили глаза и неизменно выносили вердикт: «гулящая».
Мы со Светкой презирали друг друга. Она меня – за исторический роман, который я писала с 15-ти лет. Я её – за откровенное желание выезжать на других.
– Во-первых, твой роман никогда не издадут, – говорила Светка, угощая меня импортной жвачкой. – И даже если издадут, ты за него не получишь и рубля мелочью.
– А ты… ты просто… шлюха – вот кто!
– Куртизанка, – поправляла она. – Ты ведь с меня и списываешь героиню своего романа.
Пока мы с девчонками готовились поступать в вуз, Светка жила настоящей жизнью. В неё влюбился молодой человек из высокопоставленного семейства. У неё появились глянцевые каталоги «ОТТО» и французское бельё. Она прилетала из Сочи, мягко журила нас за «зря прожитую молодость» и вновь уносилась на Парнас.