Женщина с большой буквы "Ж" - стр. 16

Днём – тишь, штиль и силуэты конвойных судов неподалёку. Куда ехали? Зачем? Если ударит торпеда, никому не спастись. Если доплывут, то половина сгинет в европейской мясорубке.

Я хожу по палубам «Королевы» и наяву слышу шум тысяч голосов. На стенах вместо голливудского гламура – плакаты: «Покупайте облигации военных займов!» В коридорах – вытянутые ноги, каски, котелки… Плиты на камбузе горят круглосуточно. В туалет – очереди как в кинотеатр.

Мне преподавали историю так, будто американцы только купоны стригли на этой войне. Как будто не было ни Пёрл-Харбора, ни Нормандии, ни Иводзимы. Ан нет: всё та же боль, всё тот же страх, всё тот же шёпот: «Вернись живым!»

Джошу удивительно идут душевные терзания. Когда он в печали, у него и лицо одухотворяется, и глаза становятся как у приличного человека.

– Значит, ты решил записаться в армию? – осведомилась я.

Джош угрюмо вертел в руках ключи от машины.

– Угу.

Да, Джош у нас смертоносец, что и говорить… Помнится, он как-то демонстрировал приёмы рукопашного боя на Ронском-Понском. Ронский победил.

– И что тебя навело на эту гениальную мысль?

Джош вскинул на меня гневные очи.

– Тёть, ну смотри… Тебе каждый месяц платят зарплату, но при этом ты живёшь на всем готовом и тратишься только на стрижку и форму. Плюс бонус… Они, кстати, хотят поднять его до сорока тысяч долларов. Если мне дадут сорок штук, то…

– Мы тебе на них дивный памятник отгрохаем. Со скульптурной группой в изголовье: «Исламисты отрезают голову американскому герою». Закажем у Церетели – он как раз специализируется на эпических композициях. У нас и исходные материалы будут: наверняка «Аль-Джазира» любезно предоставит нам видеозапись твоей кончины.

– Ну, тёть! Может, я вообще ни на какую войну не попаду.

Я смотрела на своего племянника. Что творится в голове у этого балбеса?

– Как думаешь, те, кто лежат сейчас в могилах, думали, что убьют именно их? А те, кто валяются по госпиталям, предполагали, что именно они напорются на мину? Что ты скажешь себе, если нечаянно пристрелишь беременную бабу? Что ты не хотел? Что это не нарочно?

Выражение лица Джоша было достойно фотоаппарата Джорджа Хёррелла.

Пусть думает, ему это идёт.

Джош стесняется говорить со мной об истинных причинах. Он считает меня циником, способным воспринимать только бонусы и тысячи долларов.

На самом деле Джош хочет стать героем.

В его возрасте я сама была такой же. Помню, как я мыла посуду: тряпка из старых колготок, «Пемоксоль» на раковине… Я ненавидела этот мир, потому что в нем не было места подвигу. Мне казалось, что жить обычно – это унизительно.