Женщина из шелкового мира - стр. 19
– Хорошо как! – сказала она. – Плыть и плыть по реке… Лучше, чем в гостинице жить и ходить на заседания.
– Может, и лучше. Но главным образом просто дешевле, – объяснил Альгердас. – Такую ораву в гостинице поселить – это сколько ж денег нужно? А корабль раз, снял – и плыви себе. И слушай, смотри, чего умные люди за год навыдумывали. Все равно деваться некуда. Как с подводной лодки. Тем более народ не скучный. Один раз заштормило что-то, – вспомнил он. – Мы со стульев все попадали. И дальше уже в упоре лежа разговаривали. Никто и внимания не обратил, по-моему.
Мадина вспомнила, как он сидел на корточках под подоконником, рассматривая альбом, и мысленно согласилась: конечно, если все на том корабле были такие, как он, то никто не заметил, что разговор продолжается в упоре лежа. Альгердас был из каких-то таких людей, которых она прежде не знала.
За разговором с ним она не заметила, как они вышли на широкую аллею и оказались прямо перед трехэтажным, с арочными окнами дворцом. Он был ярко освещен, и от этого становилась особенно отчетливой простота его классических линий.
– Красиво как! – сказала Мадина.
– А вы здесь что, никогда не были? – удивился Альгердас.
– Я же не в Москве живу, – извиняющимся тоном объяснила она.
Конечно, если бы она жила в Москве, было бы странно ни разу не побывать в Нескучном саду. Да и вообще это было странно: все-таки она приезжала в Москву не так уж редко и бывала во всех ее местах, которые принято называть достопримечательностями. Но в них во всех она бывала одна. А ведь одно дело пойти в одиночестве в Третьяковку, и совсем другое – предпринять какую-нибудь одинокую прогулку по улице, пусть даже и по историческому саду. Гулять одной – от этого все-таки становится не по себе. Потому в Нескучном саду Мадина никогда не была.
Они обошли дворец и двинулись в глубь сада – туда, где аллеи превращались в неширокие тропинки между деревьями.
– Я как раз в этот приезд собиралась сюда пойти, – поспешно соврала Мадина. – Думала, может, завтра успею.
– Вот и успели, – сказал Альгердас. – Теперь уже завтра. Первый час ночи.
– Где вы увидели?
Мадина завертела головой и заметила большие смешные часы, украшенные двумя сердечками. Часы показывали без пяти шесть.
– Не на этих, – проследив за ее взглядом, улыбнулся Альгердас. – Там возле дворца другие были. А эти часы так, для влюбленных повесили. На них всегда без пяти шесть. Получается, что на свидание никто никогда не опаздывает. Такой приятный самообман. А вы замерзли, – вдруг заметил он.
Они как раз поднялись на арочный мост – старинный, сложенный из выщербленного, но, сразу видно, крепкого кирпича. Мадина заметила его издалека, и он сразу ей понравился. Но, стоя на этом мосту, она впервые ощутила, что на улице не так уж тепло: порыв ветра качнул макушки старых берез и пробрался в рукава ее пальто. Наверное, она вздрогнула, потому Альгердас и догадался, что она замерзла.