Женить чудовище - стр. 28

7. Глава 7

Не слишком грациозно поднявшись с четверенек, я одергиваю халат. Кузнецов отмирает и наконец встречается со мной взглядом. Я смотрю на него с укоризной. Интересно, есть у него совесть, или забыли выдать при рождении?

Вместо того чтобы устыдиться, Кузнецов хмурится и скрещивает руки на груди.

— Миленькая картина! — говорит он. — Танчик, ты что, наврала в резюме?

— В смысле?

— Мне Серега показывал твое резюме. У тебя написано: в разводе, детей нет. Я поэтому тебя и нанял, посчитал, что именно ты сможешь посвятить моей личной жизни всю себя.

— Это не мои дети, — признаюсь я.

Он усмехается:

— Дай угадаю: тебе их подкинули?

— Вроде того. У подруги случилось чепе, она полчаса назад их привела.

Кузнецов, кажется, не верит. Он с хитрым видом поворачивается к детям и показывает на меня:

— Ребят, а почему не помогаем маме убираться?

— Это не наша мама! — оскорблено вопит Паша. — Наша — добрая, а эта просто ужас какой-то.

Лицо Кузнецова светлеет.

— Я уже закончила уборку, — говорю я, выбросив осколки, убираю совок и щетку в кладовку.

Кузнецов следит за мной с плохо скрываемой подозрительностью. Наверное, считает, что у меня в кладовке есть черных ход, и я могу через него ускользнуть.

— Может, перенесем нашу встречу на завтра? — предлагаю я. — С детьми как-то неудобно обсуждать рабочие вопросы.

— Мне удобно, — возражает он. — Сделай мне только чайку, что-то в горле пересохло.

Он отваливает в сторону, освобождая мне дорогу на кухню. Я покорно делаю пару шагов, но потом меня прорывает:

— А что насчет слова «пожалуйста»?

Кузнецов глядит недоуменно.

— Ты о чем?

— Когда о чем-то просите, хорошо бы говорить «пожалуйста», — напоминаю я. — По этикету вроде так положено.

На его лице отражаются усталость и недовольство.

— Я вроде заплатил за то, чтобы обойтись без всех этих расшаркиваний.

— А вот и нет! — из духа противоречия возражаю я. — В ту сумму, которую мне привезли ваши люди, не входит надбавка за хамство.

— Прямо как знал, слушай! — Он выуживает из кармана потертых джинсов несколько купюр. — Держи!

— Неужели так сложно выдавить из себя «пожалуйста»? — не верю я.

Он молча запихивает деньги мне в карман:

— Танчик, не грузи меня своими тараканами. Чайку сделай. И побыстрей.

Мы вдвоем проходим на кухню. Кузнецов выходит на балкон, с царственным видом озирает окрестности. Я, скрипя зубами, навожу ему чаю, спрашиваю:

— С сахаром?

— Да, одну ложку, — не оборачиваясь, отвечает он.

Я из вредности кладу пять. Понятия не имею, зачем это делаю, но не могу справиться с желанием напакостить.

— Готово, ваше высочество! — кричу я, ставя чашку на стол, и тут же убегаю в комнату, посмотреть как там дети.