Жених и невеста. Отвергнутый дар - стр. 78
– Ага, интересно, хочу посмотреть. И как ты все это запоминаешь, имена, художников? А простую теорему – никак.
– У нас мозги по-разному устроены, вот и мне теоремы не даются, а тебе художники и прочая "минералогия".
– Это точно, что по-разному.
Юля решила сменить тему, отвлечь друга и себя от неспокойных мыслей. Лучше просто поболтать. Хоть о кино, хоть о теоремах, хоть о чем.
– И все-таки она противная, врачиха эта, – Юлька на ходу заглянула в витрину булочной и дернула Рифа за руку, – пошли, там сладкие. Возьмем парочку?
– Не, очередь, опаздываем. Я на обратном пути возьму, завтра поделюсь, – парень не поддался и потянул подругу дальше, – и куда лезет только…
Девушка спорить не стала, но последнее слово постаралась оставить за собой.
– У меня в первый день всегда взрыв жора! Я сейчас хочу, а утром не то, и аппетита не будет.
– Мама опять манной кашей пичкать будет? – Риф рассмеялся, зная о вечной утренней войне, – а я ее люблю, можно с той же сладкой булкой замолотить. С маслом.
Юля ткнула его кулаком в бок и заявила.
– Вот! Завтра отдам тебе кашу, а ты мне булку принеси. Помнишь, как я тебя спасала от биточков с тюлькой, а ты меня от манки? Детьми еще совсем были…
– Ой, старушка…
Они рассмеялись оба, свернув в подъезд проходного двора, тут можно было срезать дорогу. Десятки раз они ходили здесь, утром, днем, вечером. В этих местах они росли, играли. Здесь все было им знакомо. Их шаги отозвались эхом в длинном полутемном тоннеле, полого уходящем вниз, дальше – поворот и выход во двор. Во времена их детских игр здесь был Меридор. Юлька – Диана, Риф – Бюсси. Этот дом вправду был очень похож на замок своими угловыми башенками, остроконечными крышами, узорными карнизами. Мрамор подоконников и парадных, винтовые лестницы черных ходов. Меридор. Бюсси всегда спасал свою Диану. Они прошли меньше половины пути до поворота, когда эхо их шагов внезапно многократно умножилось, сзади скомандовали.
– Стой!
Глава 3
– Да пиздишь, как Троцкий! Вот так раз, и всех завалил?
– Ну мы малость в невменухе были, Кубик дернул шмали у Маринки, мы пыхнули…
– И потому стояли как параличные, пока он вас гасил? Ну, кадры… Я бы не потерялся.
– Ну-ну, пиздеть – не мешки ворочать.
– Завалил! Я сказал.
Они шли по улице, громко обсуждая случившееся позавчера вечером тут неподалеку. Подумать только, какой-то штымп мамочкиного вида на культурную просьбу дать сигаретку и заодно поделиться содержимым карманов – взорвался серией ударов, сбил троих и как ни в чем ни бывало пошел себе дальше. Во всяком случае, такую картину увидел для себя Серый, когда приятели рассказали ему о произошедшем. Давно, очень давно никто здесь не рисковал давать такой резкий отпор. Компания привыкла к безнаказанности, проводя время в "обходах территории", сшибании мелочи с малолеток у киосков и кинотеатров, в последнее время пошли дела посерьезнее. Грабежи, нападения на одиноких прохожих. На девушек. Они уже понюхали крови, слышали просьбы о пощаде и видели слезы боли. Они научились смеяться в ответ, они научились получать свое. Они уже умели подавлять страхом, знали, как его вызывать. Им нравилось это делать. Они готовились двигаться дальше и горе тем, кто попадется на пути. Каждый поодиночке не представлял особой опасности, вместе же сплоченная компания была беспощадна и неумолима. Крест, Кубик и Коха. Три К. Серый иногда в шутку называл их «ку-клукс-кланом». И вот – какой-то левый пацанчик, подумать только… Шутя уделал троих из четырех. Конечно, будь с ними Серый, такого бы не случилось.