Жених и невеста. Отвергнутый дар - стр. 77

Юлька покачала головой и подошла к стоящему на тумбочке в углу телефону, сняла трубку. Посмотрела на часы и поморщилась – почти семь. Стоило позвонить еще часа три тому назад. Да, ее родители знают, где она и с кем, они в любой момент могут в этом убедиться, просто набрав номер. Раньше так и было, потом привыкли и перестали проверять. Но злоупотреблять их терпением не стоило. Шесть оборотов диска, Юля поднесла трубку к уху.

– Мам? Привет, это я… Да, конечно, а где мне еще быть?… Все в порядке, уроки сделали, поели… Да, да… Уже лучше себя чувствует… Простыл немного, наверное… Участковая? Конечно, была… Мы уже выходим, будем как обычно… Конечно, проводит, и тебе привет от него… Нету температуры, и не кашляет, и я в порядке, ну что ты, в самом деле… Ага… Целую!

Она положила трубку и посмотрела на Рифа.

– Ну вот, все хорошо. Идем?

Трусы вместе с так и не надетым лифчиком Юлька положила в портфель.

Веселая суматоха сборов, шутливая перебранка. На миг вернувшаяся мгла рассеялась, они перестали о ней думать. Они знают, что делать, что будет завтра. Сейчас выйдут на тихую вечернюю улицу, рука в руке, совсем недлинная дорога к ее дому. Что может теперь с ними случиться? Все позади, предстоящее – понятно и знакомо, как до последнего камня знакома им исхоженная вдоль и поперек улица. Вдаль уходит цепочка горящих серебристым светом фонарей, старинная брусчатка мостовой отражает их своими неровностями, причудливой "лунной дорожкой", перечеркнутой тенями высоких каштанов. Прохожие торопятся по последним делам, прежде чем пойти домой, к ждущим их семьям. Ужин, непременные разговоры о делах, о планах, новостях, обо всем. Обязательная программа «Время» и после нее фильм.

– Будешь "Государственную границу" смотреть? Я буду. Интересно, что там дальше. Матроса не люблю, а вот Арамис там… – Юлька деланно вздохнула, изобразив влюбленность.

Риф покачал головой, его пальцы сильнее сжали ладонь девушки, она посерьезнела.

– Не волнуйся, с мамой все хорошо пройдет, вот увидишь. Когда звонить?

– Ночью уже, давай в двенадцать?

– Ага, точно, чтобы наверняка.

Риф улыбнулся.

– Заодно и серию расскажешь. Не засни только.

– Когда это я засыпала? Ну, максимум, дипломатический «сквозняк» полчасика.

– И не «матрос», а Гамаюн. Не «Арамис», а Данович.

– О, Данович, точно. И фамилия красивая… А кто такой Натье?

– Чего?

– Ну Натье… Его буржуй в чемодане прятал.

– Аа… Это был художник, французский. Только его в чемодане быть не могло.

– Почему?

– Он не рисовал миниатюры. Его стиль – портреты женщин в сказочных костюмах. Дома есть в альбоме, покажу.