Жена на миллион - стр. 33

Сейчас он не прячет своего мужского интереса, и я начинаю задыхаться от волн жара, от его плотного, плотсткого взгляда, снующего вверх и вниз, взбирающегося высоко-высоко под юбку платья. По бедрам и между ними. Словно оплетает меня лозами незримых прикосновений, и я становлюсь сама не своя.

Теряю остатки слов. Они просто тают на языке. Под таким взглядом даже говорить не хочется. Только целоваться… Как вчера.

— Выглядишь достойно, — новый комплимент.

Багратов прекращать раздевать меня взглядом и интересуется у фотографа:

— Все готово?

— Да.

— Тогда не будем терять времени зря.

Багратов поправляет манжеты рубашки, поворачивается ко мне широченной спиной и идеально складывает галстук-бабочку.

— Нам предстоит много работы, Серафима. Поэтому без капризов, ты должна меня целовать! — выставляет условие. — Натурально, со вкусом и желанием большего. Подойди ближе.

Я делаю шаг ему навстречу, совсем небольшой, потом еще один и еще. Замираю на расстоянии вытянутой руки. Багратов с каким-то сожалением отмеряет взглядом расстояние между нами:

— Здесь и слон пройдет. Ближе к мужу, Серафима, означает неразделимо!

Сказав это, притягивает меня за талию, прижав к своему телу. Я замираю в его захвате.

— Дыши, Мышонок. На камеру я тебя только поцелую. Откровенным посторонних радовать не станем, — задевает мое ушко губами.

От его неприлично жаркого шепота я невольно прикрываю глаза и в тот же миг чувствую яркую вспышку. Щелк. Первый снимок в копилку. Сжимаюсь еще сильнее. Дрожь только усиливается. Понятия не имею, как держаться на камеру. Тело кажется деревянным.

— Расслабься, тебя никто не съест.

Багратов разворачивает меня к себе лицом и, удерживая рукой за талию, второй цепляет меня за бедро, словно мы танцуем. Его бедро точно втиснуто между моих ног, а глаза полыхают. Ему это нравится. Очередная провокация, максимальная близость. Словно мы — страстная парочка, которой не терпится уединиться. Закрыться от всех.

Мурашки ползут по коже.

Рядом щелкает затвор фотоаппарата. Вспышки могли бы слепить, но отходят на второй план. Близость Багратова занимает все мои мысли и реакции. Новый поворот. Становится совсем тесно в его руках. Смутившись, отхожу к окну, чтобы подышать немного.

— Хорошее место. Свет идеальный. Снимаем, — сквозь вату слышен голос фотографа.

Это может лишь означать, что меня ждет снова крепкий и жаркий плен объятий. Багратов обнимает меня со спины и прижимается бедрами. Спешу увести попу в сторону, чтобы избежать тесного контакта. Багратов роняет ладонь на бедро и вжимает меня тесно, попа упирается в каменную твердость его бедер. Он весь словно из гранита, раскаленного докрасна, пускает губы в изгиб шеи…