Жена Моцарта - стр. 11

Но рука Химар тоже не позволила Ди вырваться. И слова, что они произносили не стихли…

— Адэ тэ суспирамус…

— Нет! — крикнула Диана.

— Что за? — опешила я.

Мы обе замерли как парализованные, когда камень на груди Целестины вдруг засветился голубым матовым светом.

— О клемэнс! О пиа! — звучало всё громче. И вдруг оборвалось…

Воцарилась полная тишина

А затем ровная линия монитора дёрнулась и показала первый сильный удар.

Сердце Целестины снова билось. Ровно. Спокойно. Чисто.

Я очнулась, когда в глаза больно ударил яркий свет.

Что это было? Я зажмурилась и потрясла головой. Я словно спала и мне приснился странный сон. Но я не спала, я всё ещё стояла у кровати Целестины.

— Вы её чуть не убили! — услышала я гневный голос Дианы.

— А ты разве не этого хотела? — усмехнувшись, пробасила в ответ Химар. — Чтобы она умерла, а её парень достался тебе?

— Нет, не этого!

Кирка усмехнулась.

Они гасили свечи. Ссыпали пепел. Убирали свой инвентарь. Открыли окно, чтобы проветрить комнату.

И на всё это безобразие вместе со мной смотрела со своего больничного ложа Целестина.

— Эля, — покачнулась я, не веря своим глазам. — Эля! — хотела крикнуть, но на самом деле лишь прохрипела.  

Она сжала мою руку.

И, могу поклясться, что даже под кислородной маской я увидела, как она улыбнулась.

4. Глава 4. Евгения

Это самое странное, что мне когда-нибудь приходилось видеть, слышать и пережить в своей жизни — обряд, проведённый в больнице двумя сумасшедшими бабами.

Но ещё более странным было то, что они сказали, уходя.  Сказали не мне.

— И мать не мать. И отец не отец, — хмыкнула Кирка, забирая свои карты и смерив Диану таким взглядом, словно это она была загадка природы, а не эти две «криповые дуры», как назвала их Диана.

Они ушли. И нас тоже выгнали. Прибежали врачи брать анализы, делать какие-то замеры, констатировать кратковременную остановку сердца и, чёрт знает, что ещё.

Я искала в поисковике слова молитвы, что они читали. Картонка с ней, по иронии написанной на латыни, осталась на тумбочке.

«Славься, Царица, Матерь милосердия, жизнь, отрада и надежда наша, славься! К Тебе взываем в изгнании, чада Евы. К Тебе воздыхаем, стеная и плача в этой долине слез. О Заступница наша!..» — любезно поделился интернет.

— Откуда у неё этот шрам на лице? — ходила мимо меня по коридору Диана, о чём-то хмуро раздумывая. Хотя почему «о чём-то»? Я точно знала о чём: о полученном пророчестве, о том, что только что произошло. В общем, было о чём подумать.

— На неё напали, в семь лет, — не знала я какую версию рассказать: ту, что считалась официальной и знал Моцарт, или настоящую, что поведала мне сама Целестина. — С тех пор у неё тоже есть дар. Она провидица, как, видимо, и её странные подружки.