Жена лекаря Сэйсю Ханаоки - стр. 18
– С какой стороны ни погляди, долг лекаря – спасать человеческую жизнь. Смерть любого пациента наполняет мою душу раскаянием и сожалением, даже в тех случаях, когда он умирает от старости. Но лекарь, само собой разумеется, не должен выставлять напоказ свои чувства. Это может плохо отразиться на его практике… Так, о чем бишь я? А, да. Если начать с Дэнъэмона Наотики, для которого медицина не была основным занятием, я являюсь представителем второго поколения, а Умпэй – третьего из тех, кто полностью посвятил себя этому делу. Наше прошлое конечно же кишит ошибками, темными, словно удобренная земля, и это обстоятельство весьма нас печалит. И все же ни одного представителя нашего семейства нельзя упрекнуть в том, что он использовал целительские навыки в личных целях. Я знаю, что некоторые посмеиваются надо мной, думают, будто я слишком опекаю Умпэя да только о нем и говорю. Но дело в том, что я не считаю его просто моим сыном. Я уверен, что настала пора родовому древу Ханаока принести настоящие плоды. И я убежден, что Умпэй – воплощение самых сокровенных чаяний и надежд всех моих предков, которые мечтали о том, что в нашей семье появится когда-нибудь человек поистине великий. Будучи потомками самураев, отложившими в сторону мечи, мы не испытывали настоящего удовлетворения, когда брались за плуг. Мы предпочли помогать нашим ближним с помощью своего ума и таланта. Так вот, значит, мы послали нашего третьего сына к горе Коя,[27] дабы он стал священником и мог молиться за тех, кто умер по причине недостатка у нас знаний и опыта или просто из-за неудачного стечения обстоятельств. Потребовалось почти сто лет, чтобы произвести на свет великого человека, ведь Ханаока уже целый век связаны с врачеванием. Похоже, наше предназначение скоро будет исполнено. Мой сын Умпэй станет этим великим человеком!
Посуда была вымыта, и сестры потихонечку присоединились к остальным в гостиной. Все слушали Наомити – Оцуги, Окацу, Корику и младшие девочки, – и все как одна зачарованно смотрели на отца семейства, хотя знали эту историю от первого до последнего слова. Каэ была восхищена их вниманием и тем, как единодушно они поддерживают точку зрения Наомити. Свекор тоже произвел на нее неизгладимое впечатление, хотя она прекрасно знала, что люди потешаются над его похвальбой. По ходу рассказа в душе Каэ нарастало чувство гордости, поскольку блистательный герой повествования был не кем иным, как ее мужем; она начала задумываться над тем, какую огромную честь оказала ей Оцуги.
Наомити проболтал до самой полуночи.