Жена князя, или Унесенная сказкой. - стр. 29

 В таком виде Руслана и пошла к столу.

  Спустившись вниз, они обнаружили, что пир уже был в самом разгаре. Чёрную скатерть на столе, сменила красная, и стол ломился от угощений. Народу в избе прибавилось, играла музыка, исходящая от неизвестных Руслане инструментов. Теперь всё это больше походило на свадьбу.

   Девушку усадили подле жениха, наполнив её тарелку едой, а кубок вином.

   Князь, как и подобает жениху пил и ел наравне с гостями. Руслана, почувствовав, что голодна, принялась за еду. Бездрожжевые лепешки и чуть подгоревшее мясо казалось ей сейчас шедевром кулинарии. Вино показалось ей кислым, поэтому на спиртное она не налегала. Пир был не только в избе, но и во дворе стояли столы, заставленные всевозможными блюдами. Народ пел и танцевал, произнося хвалебные оды князю.

  Мстислав всё время поглядывал на молодую невесту. Как будто предвкушал.

  Руслана радости всеобщей не разделяла, но рада была уже тому, что её не похоронили заживо.

  Князь, взяв невесту за руку, повёл её к кругу танцующих. Естественно, их танцы отличались от тех, которые знала Руслана. Но эти движения как будто были заложены где-то внутри, и она с лёгкостью их повторяла.

  В самый разгар веселья выпившие гости уже намекали, что пора бы молодым удалиться и князю стоит невесту сделать женой.

  И когда жених собирался уже вести невесту к брачному ложу, к пиршеству присоединились всадники, приехавшие из Полоцкой земли. Угостившись и испив вина, вновь прибывшие гости, по приглашению князя, подсели к нему поближе. Мстислав внимательно выслушивал новости привезённые с земель своей невесты. Руслана в разговор особо не вслушивалась, наблюдая за весельем  вокруг. Как вдруг услышала своё имя, вернее имя «Руслина», под которым её все здесь знали.

 И только что гонец сообщил, что эта самая Руслина изменяла ему - великому князю Мстиславу, с половским князем. И этому есть неопровержимые доказательства и свидетели.

 Эта новость жениху пришлась не по нраву. Желваки заиграли на его скулах, глаза налились кровью. Побелели костяшки пальцев, и столовый прибор в его руках сломался пополам.

 Он схватил девушку за руку и притянул к себе.

- Я не буду красного петуха* резать, дабы скрыть твой позор,- сквозь зубы прошипел князь.

 Подняв девушку с места грубым рывком, потащил в ближайший угол.

 Он разорвал на ней сорочку и юбку, и она осталась стоять в одной лишь нижней рубашке.

- Мне нечего скрывать. Коли, не смогла уберечь чести, пошлём твоему отцу и матери дырявый хомут и чарку без дна*,- громко заявил Мстислав, развязывая верёвку на штанах.