Жена для наемника - стр. 43
— Что ты здесь делаешь? — грозно произносит мама, стоит мне остановиться около нее. Ни приветствия, ни проявления нежности. А мы не виделись больше трех месяцев.
Я робко улыбаюсь и тянусь к ее руке, которая лежит на одеяле, закрывающим ноги. Мама не пытается забрать у меня руку, что уже радует. Но радость длится ненадолго, потому что когда наши глаза встречаются, мне тут же хочется сбежать. Ее излюбленный пристально-осуждающий взгляд на меня все еще действует.
— Ты как? — стараюсь улыбаться, скорее всего, криво, но ничего с этим поделать не могу.
— Что ты здесь делаешь? — мама вытаскивает свою ладонь из-под моих и складывает руки на груди. Щурится. — Тебе Алла позвонила, так?
— Нет, — слишком быстро выпаливаю я и чувствую, как щеки заливает жар.
Да, блин, врать маме я так и не научилась. Как и остальным. Засовываю руки в карманы куртки и опускаю взгляд.
— Ясно, — на этот раз голос мамы звучит слабо, будто силы покинули ее, поэтому я быстро смотрю на нее. — Давно прилетела?
— Пару часов назад, — нащупываю в кармане еще несколько монеток и сжимаю их в кулаке.
Второй руке так не везет. Поэтому я просто впиваюсь ногтями в ладонь.
— Почему вы сами мне позвонили, когда появились сложности? — оглядываюсь на папу. Он делает вид, что его больше интересует содержимое кружки, чем происходящее в палате. Вздыхаю, и возвращаюсь взглядом к маме. — Это же из-за меня…
Мой голос еле слышен, но в тишине комнаты каждое слово звучит отчетливо.
— Ты не заставляла нас принимать помощь «зятя», — мама оттарабанивает каждое слово. — Мы сами разберемся с проблемами, которые создали себе.
— Мам…
Не успеваю закончить фразу, как слышу звук удара двери о стену. Оборачиваюсь и замираю.
На пороге стоит мой главный кошмар с букетом желтых роз, которые я ненавижу.
15. Глава 15
Господи! Как же холодно! Еле сдерживаюсь, чтобы не начать стучать зубами. Обнять себя руками — не вариант. Тогда я покажусь слабой. Все, что могу сделать — застегнуть куртку и натянуть кепку, а еще сесть на лавочку между двумя могучими дубами. Но это не помогает. Холод вызывает не только ветер, взлохмачивающий незафиксированные кепкой волосы и пробирающийся под одежду. Меня знобит намного сильнее из-за карих глаз на мальчишечьем лице. Цвет шоколада делает их обманчиво теплыми и нежными. Но я леденею, глядя на скрывающуюся в глазах Антона тьму. Светлая кожа и волосы делают ее еще более яркой, как и свитер с горлом молочного цвета. Ослепительная белоснежная улыбка не помогает убрать следы от гнева, которые остались у губ Антона в виде глубоких морщин. А ямочки… из-за них меня начинает мутить