Жена для наемника - стр. 42
Белая дверь, за которой находится моя мама, ничем не отличается от соседних, кроме того, что напротив нее у противоположной стены стоит одинокая лавочка со спинкой и мягкой обивкой. У меня проскальзывает мысль, сесть на нее, чтобы немного успокоится. Если скручивающийся при каждом вздохе желудок мама может не заметить, то дрожь в руках от нее не скроется. А еще шея. Хорошо, что я не додумалась снять шале. За время перелета голос немного пришел в норму, а вот следы от пальцев на коже начали темнеть. Но, к сожалению, небольшую передышку взять не получается. Дверь в палату открывается, и на пороге появляется папа. У него в руках кружка с нарисованным на ней солнцем. Когда-то очень давно я сделала ее сама. Тогда еще увлеклась гончарным делом. Пока меня не было дома, у папы добавилось седых волос. Теперь их стало больше, чем темных. Зато серый спортивный костюм отлично ему подходит. Несмотря на возраст, папа в хорошей форме, только «пивного» животика ему избежать не удалось.
Его голубые глаза, не такие яркие как у Вадима, расширяются, а брови приподнимаются.
— Таня… — папа расплывается в улыбке.
Делает шаг вперед, одной рукой притягивает меня к себе. Обнимаю его в ответ, кепка козырьком ударяется в широкую грудь, поэтому приходиться повернуть голову. Именно тогда я слышу слабый мелодичный голос:
— Стас, я не ослышалась? Ты сказал: «Таня»?
Отстраняюсь от папы.
— Нет, Людочка, не ослышалась, — он осматривает меня с ног до головы. — На пороге мнется наша дочь и боится зайти.
— Я просто собиралась с силами, — шиплю на папу, зыркаю на него, но вряд ли он замечает. Не только из-за кепки, а еще потому что разворачивается и направляется обратно в палату. Зато я вижу кое-что странное — папа хромает.
Больше не жду. Набираю полные легкие воздуха и делаю шаг внутрь. Смотрю под ноги, когда закрываю за собой дверь. Мне нужно хотя бы мгновение, чтобы подготовиться. Мама всегда была несгибаемой, а тут…
Снимаю кепку, встряхиваю волосы, поднимаю глаза.
Мама полусидит на кровати в двухместной палате прямо у окна. Ее светлые, как у меня, волосы завязаны в высокий хвост, на лице ни капли макияжа. Поэтому в сочетании с морщинками и бледностью, мама кажется какой-то безжизненной. Зато нахмуренные брови и не намека на улыбку, напоминают, что мама все еще остается «главной» в нашей семье. Только я давно не ребенок. Она может сколько угодно прожигать меня взглядом, я все равно сама принимаю решения, касающиеся моей жизни.
Папа садится за стол у изножья кровати. Подальше от бури, которая, не сомневаюсь, должна начаться. У мамы нет соседки или, по крайней мере, она куда-то ушла, поэтому спокойно я подхожу ближе, не волнуясь о лишнем внимании.