Жена-беглянка - стр. 20
Решив не тратить драгоценное время, шагнула вперед и вскоре вошла под сень леса. Тропинку нашла почти сразу. Сотворила слабый синий огонек, который едва, но разбивал, тьму, и подбросила вверх. Он завис над головой, а затем полетел вперед, указывая и освещая путь. Маны он требовал совсем немного, а идти впотьмах было некомфортно. К тому же, я спешила отойти как можно дальше от города, и мне нужно было использовать все свои ресурсы для достижения данной цели.
Тропинка петляла через чащу, где давно не прореживали лес. Он стоял вдоль тропы, похожий на живую стену. Следил за мной, молчаливый и мрачный. И ступая по утоптанной тропе, я шла и знала, что с восходом солнца все изменится. Уйдет страх и тьма. И идти дальше будет веселее, даже несмотря на усталость.
Старую Стефу он нашел быстро. Да и что ее было искать, если Френсис прекрасно знал, где находится дом старухи. Он почему-то не сомневался, что застанет ее там. Как не сомневался и в том, что именно она собрала для Эрлин вещи, поскольку Голландер прекрасно понимал – сестрица не могла выпрыгнуть из окна в чем мать родила. А так как свадебное платье она оставила в спальне вместе с уснувшим мужем, вывод напрашивался сам собой.
Он вошел в дом не потрудившись постучать. Да и дверь оказалась не закрыта. А сама старуха сидела за столом, уронив на руки голову, и смотрела в окно, за которым стояла ночь.
- Давно не виделись, Стефа, - съязвил маг, закрывая за собой дверь.
Старушка обернулась. На ее лице не было страха. Глаза смотрели на молодого мужчину с удивительным спокойствием и глубокой мудростью, какая бывает только у старых людей, видевших жизнь.
- Быстро же ты пришел, - проговорила она.
- Приятно, что застал тебя здесь. Не пришлось бегать по городу и тратить время на поиски, - он подошел к столу и взял свободный стул. Поставил его, сел, устроившись так, чтобы оказаться напротив кормилицы.
- Да разве от тебя, ирода, убежать? – она улыбнулась. Только улыбка вышла недоброй.
- Не любишь ты меня, - посетовал шутливо маг. – Ой, не любишь, Стефа.
Она села ровнее. Взглянула холодно, сказав:
- А за что любить? За то, что сестру свою подложил под старого хрыча ради места в совете?
Френсис рассмеялся. Вот что ему нравилось в старушке, так это ее прямолинейность. Смелых людей он уважал, несмотря ни на что. Даже сестрицу, которую при этом ухитрялся одновременно и ненавидеть.
- Все-то ты знаешь, старуха, - облокотившись на стол локтями, Голландер наклонился над столом, глядя пристально в глаза женщине. – Может, расскажешь тогда, где Эрлин?