Железный Гулаг - стр. 7
– Вы коммунист? – Шпагин не унимался.
– Был.
– Вот это я попал в «компашку»! – «Мокрый» схватился двумя руками за бритую голову, – Один вояка, другой коммуняка. Понятий никаких нет, одни уставы. Как же вас угораздило сюда «заехать» в камеру со мной, убийцей? Давайте, ребята, рассказывайте всё по порядку. Жуть, как интересно.
Наступила пауза. Хвастаться своим преступлением не хотелось. Но поговорить так и подмывало. Почти год в одиночной камере, казалось, атрофировали мой слух и речь. Уже после, когда мне удавалось взять слово, я ловил себя на мысли, что получаю больше удовольствия от звука своего голоса, чем от содержания сказанного. Наверное, и мои новые знакомые Николай и Валерий чувствовали подобное. И всё же инициатива и лидерство принадлежали «Мокрому». Он ощущал себя хозяином в своём доме. А мы, вроде как, гостями.
– Ну, давай, капитан, с тебя начнём, – «Мокрый» сел на настил, прислонился к стене и закурил, всем своим видом показывая, что приготовился внимательно слушать.
– Не считаю себя обязанным рассказывать подробности моего дела. Тем более его засекретили, и любое разглашение чревато последствиями.
– Послушай, Валерий… как тебя там… «Михалыч», ты не обижайся, конечно, но нас, если не забыл, расстреляли. Ты представь, что мы уже в аду на веки вечные. И все секреты остались там, на грешной земле, в прошлой жизни. Или ты лелеешь надежду выйти отсюда? Забудь, – Коля мог себя вести и как искусный дипломат, – Конечно, никто тебя заставить читать свой приговор в «хате» не имеет права, но секретность перед сокамерниками тоже вызывает подозрения. А вдруг ты каннибал какой, или педофил. Ты чего, хочешь, чтобы мы не спали по ночам, остерегаясь быть съеденными заживо? Шучу, конечно. Да поймите вы! Может нам здесь месяц сидеть, может год, а может завтра передумают с альтернативой и в расход пустят. Мы уже никто, и звать нас никак. Чего захотят, то и сделают с нами. А ты, Валера, о неразглашении каком-то говоришь. Можно, я уж так по-арестантски на «ты»?
Капитан кивнул в знак согласия.
– А сам-то, Николай, за какие заслуги здесь? – мягко, но без испуга спросил Валерий.
– Ладно, уговорил. Давайте с меня начнём, – «Мокрый» выдержал продолжительную паузу.
Ночь была в самом разгаре, но спать совсем не хотелось. Я тоже присел на «сцену» с краю напротив капитана.
Глава 4.
– Дьявол спустился на землю в тот день, когда женщинам дали равноправие. Это к тому, что все беды в мире из-за них проклятых. Я только «откинулся», то бишь, освободился. Пристроился в Вязниках, город во Владимирской области такой есть. В Москву прописаться не разрешили. Четыре месяца на свободе, и вот угораздило по-пьяному делу. Убил шестнадцатилетнего сына своей подруги, точнее утопил в ванной. Звучит страшно. Да? Сам испугался, когда сотворил уже. А главное – мамаша, не только просила меня «порешить» сынка своего, но и помогала усердно. Она со мной по статье идёт, как подельница. Ей четырнадцать лет дали, а мне «вышку».