Железное золото - стр. 57
И тут я слышу их.
Низкий негромкий рокот голосов дрейфует по темному металлу коридора, словно ворчащий ледник. Мои ладони под перчатками мокры от пота. Все, чему учили меня Айя и Кассий, кажется сейчас таким же далеким, как скрежет металла под моими ботинками. Мне уже доводилось убивать аскоманов, но никогда – в одиночку.
В конце коридора я заглядываю за угол. Черных не видно. В круглом помещении пищеблока стоит несколько столов; центральный завален грудами одежды. Собираюсь войти туда, но тут груда шевелится, и я понимаю свою ошибку. За центральным столом сидят трое аскоманов. Их длинные, заплетенные в косички волосы грязно-белыми каскадами ниспадают на широкие спины. Из-под металлолома брони проглядывает бледная, покрытая шрамами кожа. Аскоманы переговариваются на нагальском языке; сбившись в кучу и сгорбившись, они едят и пьют, распотрошив здешние запасы. Внутри у меня смешиваются воедино отвращение и страх.
Спокойствие!
Я отодвигаюсь обратно за угол и прислушиваюсь к беседе. Дикари говорят с сильным акцентом, пьяная речь звучит замедленно. Они с земного Северного полюса. Один критикует вкус человеческого мяса и мечтает поесть свежей лосятины. Его друг говорит что-то непонятное для меня. Что-то про лед. Третья злится, что ей не досталось рабов при захвате корабля. Она спрашивает, продаст ли ей первый Солнцерожденную. Собеседник смеется над ней и с набитым ртом поясняет, что та принадлежит ярлу, телом и мясом. Солнцерожденная… Золотая.
Полагаю, Лорн убил бы их. Гордость велит мне сделать то же самое, чтобы доказать себе: я превозмог свой страх. Но гордость – это тщеславие, то, чего я не могу себе позволить. Уроки бабушки побеждают. Зачем драться, если можно маневрировать? Я нахожу обходной путь вокруг пищеблока и продолжаю поиски, прислушиваясь, не раздастся ли хоть какой-нибудь звук, говорящий о присутствии живых. Предварительно отведенное мне время истекает. Через две минуты придется поворачивать обратно. Вокруг ничего, кроме эха голосов черных в коридорах да недовольного дребезжания далеких генераторов. А потом… потом я что-то улавливаю. Негромкий скрип за перегородкой. Я нахожу дверь и берусь за узкую ручку. Дверь медленно, со скрипом скользит в сторону. Я вздрагиваю и молю Юпитера, чтобы никто этого не услышал. Жду, направив лезвие-хлыст в сторону коридора: не прибегут ли черные? Никого. Я проскальзываю в каюту.
Она переполнена. Остальные члены экипажа как попало валяются на полу, тела сдавлены сетчатыми клетками. Сплошь низшие цвета. А над ними с потолка темной каюты свисает тонкая проволочная сеть, привязанная к газовой трубе. Сеть покачивается из стороны в сторону, и в ней, так, что проволока врезается в кожу, вниз головой висит нагая женщина с золотыми знаками на тыльной стороне запястий.