Железная роза, рябиновый гребень. Дар водяницы - стр. 22

Что ж, сходить, что ли, да и правда, глянуть? Вольша рубаху оправил и пошел. Сначала над собой посмеивался, что так легко на бабкины слова попался, ясно же, что ум старуха потеряла, потом уж злиться начал: у него дело стоит, а он тут по лесу бабкины сказки ищет. Когда уж хотел обратно вертать, услышал вроде скулит кто или даже попискивает. Зверь какой в западню попал?

Ох, не зверь то был! Вольша сперва глазам не поверил, кулаками протер – нет, не кажется, а взаправду все. Сидит на дереве, на суку, ствол руками обхватив, красна девица и слезами заливается.

Вольша подошел, да кулаком по коре постучал. Девица голову опустила, Вольшу увидела и примолкла.

– Ты чего перестала медведя кликать?

– Чего?

– Так ты не его звала, пищала зайчонком?

– Медведь зайцев не ест, – шмыгнула девица носом.

– Зато по деревьям лазает. Ты чего туда забралась?

– От медведя-я-я… – снова расплакалась она. – Он в кустах сидел, а я… а он… я и побежала, а как на дерево забралась, не помню.

– Ладно, слезай теперь. Нет тут медведя. Ушел.

– Зато ты тут, – девица крепче обняла ствол. – Не слезу. Ты меня водяному отдашь. Ты с ними сговорился, знаю.

– Нужна ты ему. Он по жене сохнет, а ей гребень подавай, а водяному реку. И ты еще тут на мою голову. Ну и сиди тут, а я пошел. Иначе не видать мне желания, как своих ушей.

– Желания? Эй! Да ты постой!

Но Вольша уже пошел себе, веточкой рябины от комариков отмахиваясь.

– Стой, говорю! – крикнула девица да громко так, откуда только сил взяла. – Стой! Дубина ты!

Вольша лишь шаг ускорил.

– Подожди, – в голосе девицы послышалась жалобность. – Помоги. Я ж залезть сумела, а как спуститься не знаю. Оставишь меня тут погибать, да?

Вольша обернулся.

– Ничего, руки-ноги ослабнут, так сама и свалишься.

Девица вдруг вскрикнула, покачнулась, ствол отпустила и стала набок крениться. Вольша екнул и бегом назад бросился. Еле успел руки подставить, как она прямо в них и свалилась. Глаза закрыты, дыхание еле-еле слышное, бледна, как смертушка. Что ж ты делать будешь?

Сперва Вольша решил, что девица голову ему морочит, притворяется. Но нет, то ли сомлела взаправду, то ли уж к чурам ушла. Положил он девицу на землю, по щекам похлопал. Эх, водички жаль нет. Лежит, неживая прям. Тогда ухом к ее груди приложился, послушать, бьется там что или нет, но его собственное сердце вдруг само так скакнуло, чуть не выпрыгнуло. Девица хоть и бледна лежала, а все одно чудо, как хороша: брови соболиные, ресницы пушистые, носик точеный, а губы… такие, что захотелось прильнуть к ним, почувствовать, каковы на вкус. Вместо этого Вольша себя кулаком по голове стукнул, как раз по шишке. Боль сразу все глупые мысли отринула. Вместо поцелуя, взял он ягодку рябины, да меж розовых губ вложил. Хм, а бабка права была, рябина и впрямь целебная. Девица закашлялась, да глазами сразу хлопать начала.