Желчный Ангел - стр. 42
– Я буду ждать тебя, Ази! – долетел до него Васин голос.
«Настырное дитя, – бурчал Азраил под нос. – Лысая башка, дай пирожка. Так, что ли, у них говорят…»
Но с каждым разом, посещая «малышечную», Ангел все больше привязывался к Васе. Его нежные ручки, его поцелуи, его покладистость, терпеливость, необидчивость, любознательность подкупали и веселили Духа. Малыш прорастал в самое сердце, заполнял кровеносные сосуды и плыл по ним, удваиваясь на развилках, утраиваясь на поворотах, разветвляясь по капиллярам и растворяясь в каждой клетке Азраила. При всяком Васином «скажи, Ази» Ангел млел, таял, терял волю и готов был поведать ребенку то, о чем никогда не рассказывал смертным.
– Скажи, Ази, а как ты узнаешь, что нужно лететь на Землю и забирать умирающую душу? – спросил Вася при очередном визите Ангела в «малышечную».
– Пойдем! – неожиданно предложил Азраил. – Я кое-что тебе покажу.
Он подхватил ребенка, посадил себе на плечо и покинул шатер. Впервые оказавшись за пределами брезентовых стен, Вася завизжал, заколотил пятками по ключице Ангела и в восторженном порыве вырвал из его крыла неоновое перо.
– Вот дурачок, – улыбнулся Азраил. – Как мало тебе надо для счастья.
Рядом на плечо Духу присела крошечная птичка и вытаращила глаза на маленького избранника.
– Кувик, кувик, – сказала птица.
– Я Вася, – представился малыш.
– Кувик, кувик! – закричала птаха, вспорхнув и поднявшись над садом. – Кувик, кувик!
Весть о ребенке на плече Хозяина мгновенно облетела весь сад. Над головой у Ангела мгновенно закружила стая разнокалиберных птиц, из озерных камышей вытянули шеи цапли, из гнезд на дубах взметнулись орлы, из чащи выглянули тигры и медведи, из нор выскочили суслики, из бутонов поднялись в небо стрекозы и шмели. По дорожке, покрытой древесной корой, навстречу парочке кинулись павлины. «Уэээ, уэээ», – кричали они, раскрывая чашу великолепных хвостов и возвещая сад о Конце Тотального Одиночества Азраила.
Всеобщее ликование радовало и одновременно смущало Ангела. Он краем крыла разгонял назойливых павлинов, ногой отталкивал трущихся и урчащих гепардов, отплевывался от праздничной мошкары.
– Базззиль, Базззиль, – жужжали пчелы, коверкая Васино имя на французский манер.
– Васссилиоссс, – шипели змеи на греческом.
– Пасссии, – кричали чайки на финском.
Ребенок смеялся, крепче прижимаясь к щеке Азраила, и в волнении ковырял очином неонового пера новенькие зубки.
– Как много любви в твоем саду, Ази! – кричал он восхищенно прямо в ухо Ангелу. – Это лучший из миров, где я бывал!
– Где ты бывал, ребенок? – смеялся Дух, вливаясь в хоровод всеобщей радости. – Ты был-то всего лишь на жестокой Земле, и то два с небольшим года!