Желчный Ангел - стр. 36
– Какой кофе предпочитаете?
– Эээ, я не пью кофе. Просто положите мне четыре абсолютно разных вида. В подарок.
– Эфиопский с черным шоколадом и грейпфрутом, бразильский с нотами арахиса и порошком какао, китайский со вкусом желтого яблока и кенийский с черной смородиной. Пойдет? – спросил краснощекий.
– Вполне!
Пока парень насыпал блестящие и матовые зерна в бумажные пакеты, Греков глазел на уходящие до горизонта жестяные коробки с чаем и изучал зверорыб, рыбоптиц, птицедраконов и других креветок в голубых квадратах потолка.
– И вам еще подарок, – отвлек его продавец, – баночка растворимого кофе. Очень приличного, между прочим. Со сливками вообще кайф.
Сергей Петрович представил, как парень прихлебывает кофе со сливками, чмокает и еще большее краснеет щеками. В животе заворочалась назойливая тоска. Впрочем, как обычно при виде чего-то вкусного. Но, вернувшись домой, Греков совершил невообразимое – положил в чашечку пол чайной ложки растворимого подарка, насыпал сахар, залил кипятком, добавил купленных по дороге сливок, сделал глоток и подошел к унитазу, готовый к последствиям.
Невообразима нега и умиротворение разлились по всему телу. Тоска в животе икнула и свернулась в клубок на сливочном коврике.
– Не может быть, – пробурчал писатель, взглянув на Жюли.
Кошка тревожно смотрела на него круглыми голубыми глазами с продольным зрачком.
– Ты готова это объяснить? – вновь обратился он к Жу.
Она бумкнулась головой о его брюки, оставляя на икрах пучок белой шерсти.
Греков подождал пять минут и вновь сделал глоток. Жюли опустилась на живот, вытянув вперед лапы, отвела уши назад и превратилась в сфинкса.
Постояв в задумчивости рядом с унитазом, писатель вернулся на кухню, залпом выпил остывший кофе, лег на диван и ткнул на экране смартфона в контакт МИРАТХОР.
Пока шли гудки, Жюли водрузилась на хозяина и с громким урчанием начала топтать его живот передними лапами.
– Серый? – отозвался хриплый голос.
– Мира, я выпил чашку кофе, – напряженно произнес Греков.
– С ума сошел? Суицидные мысли? Скорую вызвал? – заметалась подруга.
– Мне хорошо, Мира. Мне не больно.
– Ты шутишь? Ты вскрыл вены? Я щас буду!
– Мир, мне правда не больно, угомонись, – блаженно улыбаясь в потолок, промурчал Сергей Петрович. – Это такое счастье – выпить чашку кофе! Ты даже не представляешь…
Счастье – худенькое, несмелое – стремительно обрастало шерстью, набирало вес и превращалось из детеныша в дикого зверя.
Сергей Петрович наглел день ото дня. Он стал покупать себе кофе в бумажных стаканах в многочисленных забегаловках и, прихлебывая из продольного отверстия крышки, гулял по Москве.