Размер шрифта
-
+
Жди меня, и я вернусь - стр. 8
Но на десять минут подчинятся
нам все до последней.
Да, пускай улыбнется! Она
через силу должна,
Чтоб надолго запомнить лицо
ее очень спокойным.
Как охранная грамота, эта улыбка
нужна
Всем, кто хочет привыкнуть
к далеким дорогам и войнам.
Вот конверты, в пути пожелтевшие,
как сувенир, —
Над почтовым вагоном семь раз
изменялась погода, —
Шахматисты по почте играют
заочный турнир,
По два месяца ждут от партнера
ответного хода.
Надо просто запомнить глаза ее,
голос, пальто —
Все, что любишь давно, пусть хоть даже
ни за что ни про что,
Надо просто запомнить
и больше уже ни на что
Не ворчать, когда снова
застрянет в распутицу почта.
И домой возвращаясь, считая
все вздохи колес,
Чтоб с ума не сойти, сдав соседям
себя на поруки,
Помнить это лицо без кровинки,
зато и без слез,
Эту самую трудную маску
спокойной разлуки.
На обратном пути будем приступом
брать телеграф.
Сыпать молнии на Ярославский вокзал,
в управленье.
У этого поезда плакать не принято. Штраф.
– Мы вернулись! Пусть плачут.
Снимите свое объявленье.
1939
Механик
Я знаю, что книгами и речами
Пилота прославят и без меня.
Я лучше скажу о том, кто ночами
С ним рядом просиживал у огня,
Кто вместе с пилотом пил спирт и воду,
Кто с ним пополам по Москве скучал,
Кто в самую дьявольскую погоду
Сто раз провожал его и встречал.
Я помню, как мы друзей провожали
Куда-нибудь в летние отпуска;
Как были щедры мы, как долго держали
Их руки в своих до второго звонка.
Но как прощаться, когда по тревоге
Машина уходит в небо винтом?
И, руки раскинув, расставив ноги,
В степи остаешься стоять крестом.
Полнеба окинув усталым взглядом,
Ты молча ложишься лицом в траву;
Тут все наизусть, тут давно не надо
Смотреть в надоевшую синеву.
Ты знаешь по опыту и по слуху:
Сейчас за грядой песчаных горбов
С ударами, еле слышными уху,
Обрушилось десять черных столбов.
Страница 8