Жажда - стр. 16

– Надо полагать, что так, – согласился я.

– Об этом я и говорю, – кивнул лесничий.

– А скажи, ты, собственно, куда сейчас направляешься? Я спрашиваю потому, что мы с приятелем едем в Кленовую рощу и будем рады, если ты составишь нам компанию. – Я повернулся к доктору, как бы спрашивая у него подтверждения.

Тот кивнул и сказал, что мы, безусловно, будем рады.

Лесничий покачал головой и проговорил:

– Я бы удовольствием, ваше благородие, вот вам крест, но мне очень нужно встретиться здесь с одним человеком. Точно не знаю, сможет ли он завтра прибыть сюда. Но затем я, конечно, вернусь домой и тогда уж милости прошу, заходите. – Наш собеседник встал и неловко поклонился. – Я живу на окраине, но если вы спросите кого угодно, то вам наверняка укажут дорогу – там все меня знают.

Мы поблагодарили Никифора за приглашение, и я подумал, что не премину им воспользоваться.

– Что ж, – сказал лесничий. – Пора мне идти. Время позднее, а вставать рано.

Он распрощался с нами, надвинул на лоб мятую широкополую шляпу и ушел, слегка пошатываясь.

– Видите, доктор, как благодаря мне вы обзавелись новым другом и даже получили приглашение наведаться в гости, – заметил я, допил свое вино, снова наполнил стакан и добавил: – Главное, безо всяких усилий с вашей стороны.

– Отдаю вам должное, – отозвался Мериме, салютуя мне трубкой. – Это было весьма ловко проделано. Когда вы собираетесь раскрыть ему свое инкогнито?

– Во время визита, конечно.

– Маленький сюрприз?

– Именно.

Мы с доктором чокнулись и выпили.

– Неплохое начало расследования, не правда ли? – заметил он и выпустил несколько дымных колечек.

– Может быть, – ответил я, возвращаясь взглядом к картине, висящей над камином. – Но, во всяком случае, как вы совершенно справедливо заметили, это только начало.

– Вы не знакомы с теорией вечного возвращения? – поинтересовался Мериме, откидываясь на спинку стула. – Ее придумал Фридрих Ницше – весьма модный в нынешнее время немецкий философ.

Я отрицательно покачал головой. Работа в полиции не оставляла мне возможностей для чтения трактатов подобного рода, да и новых философских течений развелось немало – за всеми, пожалуй, и не уследишь. Но доктор, конечно, был из другого теста. Он интересовался всем. Не раз я выслушивал из его уст лекции о вещах, которые представляли весьма мало интереса для меня, но, рассказанные Мериме, обретали даже некоторую привлекательность.

– Суть теории заключается в том, что в природе все рано или поздно возвращается к тому, что уже было. Я же имел в виду то, что человек, начиная некий путь, может и не знать, что в результате вернется к его истоку.