Жатва душ. Остров мертвых - стр. 17
Я зашел с другого бока, но Виталий-зомби резво ринулся ко мне – я едва успел выставить простыню и спеленать его. Упали мы вместе, его челюсти клацали под тканью, а я работал локтями и коленями, бодал проступившее под простыней лицо. Хватка зомби на миг ослабла, я вырвался и метнулся к тумбе.
Виталий сдернул тряпку, но еще не встал. Было не до рефлексий, так что я обрушил тумбу на его голову, вынужденный смотреть, как угол деформирует череп и теменная кость входит в мозг, а колени зомби подламываются. Меня затошнило, но хотелось уже закончить начатое. Подняв тумбу трясущимися руками, я снова бросил ее на жертву. Удар смял лицо, вдавил его в череп, но Виталий продолжал функционировать – урчание зазвучало громче.
Чувствуя, как по жилам поднимается жар и начинает кружиться голова, я набросил на него простыню и ударил тумбой по темечку. Сдох?
В темноте что-то шевельнулось. Резко выматерившись, я вскочил, посветил фонарем и стащил с тела бездушного простыню. Увиденное меня, мягко говоря, не обрадовало. Когда мне вырезали жировик на ноге, я вырубился прямо на операционном столе. А тут – кровь, кишки, мозги по стенам. Одним словом, Виталик.
Уведомление выскочило, когда он затих:
«Одна старушка – копейка, сто – уже рубль», – вспомнилось некстати, я истерично расхохотался и тут же осекся, замутило, голова налилась свинцом. Привалившись к стене, я сполз, пытаясь не вырубиться. Спазмы снова скрутили желудок, но блевать было нечем.
«Крошка моя, я по тебе скучаю… – доносилось из номера. – Я от тебя письма не получаю. Ты далеко и даже не скучаешь…» От слов песни сердце сжалось в груди, и я влепил себе пощечину: «Хватит быть куколдом, Рокот!»
Подождав, пока немного отпустит, я ввалился в номер, где недавно обитал мужик, осмотрелся: огромная коричневая кровать под дерево, трюмо с разбросанной косметикой, кресло-трон, напротив – стол с колонкой, пустой бутылкой вискаря и фруктами, зеркало и мини-бар, где – о, спасение! – литровый сок манго в тетрапаке. Зубами я свинтил крышку, присосался к горлышку…
«Что такое кайф, Винни?» В жизни не испытывал такого наслаждения! Это лучше, чем оргазм, правда.
Мое тело оживало, я буквально наполнялся энергией. Оставив где-то треть тетрапака, я взял ополовиненную бутылку мартини, улыбнулся ей.
Если все эти зомби – следствие белой горячки, после опохмела галлюцинации прекратятся. Сделав три больших глотка, я сел в кресло с бутылкой в руке, прислушался к ощущениям. Вдалеке закричал ребенок, потом еще раз и, будто захлебнувшись, смолк.