Зерна отольются в пули - стр. 29
Недели через три Би-би-си рассказывал о сожженном латвийскими патриотами «Доме колхозника»[69], который на поверку оказался построенным зэками символом сталинизма, размещенным в московском форштадте прямо на месте какого-то Гостиного двора. Причем последний, оказывается, являлся «подлинной жемчужиной старой Риги» и очень ценным памятником архитектуры времен самого Наполеона Бонапарта. Но это не остановило новых варваров-коммунистов, которые умудрились особо ценные деревянные колонны вместо музея отдать на музыкальную фабрику.
Едва не заснул под неожиданно качественный рассказ об особенностях зодчества XVIII века, но тут английская редакция неожиданно переключилась на «Красавчика». Похоже, кто-то из зрителей-диссидентов не удержался, накатал развернутую рецензию и умудрился переправить ее на Запад. Да такую, что у меня от удивления отвисла челюсть.
Оказывается, из доброго мультфильма получилась острая злободневная сатира и величайшая идеологическая диверсия столетия. В похожем на бурого медведя герое-людоеде невооруженным глазом видна попытка реабилитации Сталина и вообще собирательный образ огромного и ужасного СССР. Вместе с Ослом, в котором отчетливо угадывается Мао Цзэдун, они откровенно насмехаются над западными ценностями и разрушают культурные устои всего мира. Излишне добавлять, что на роль изменчивой Фионы примерили Францию де Голля, а герцога-коротышку сравнили с похожим на него Линдоном Джонсоном, президентом США. В заключение неизвестный автор призывал прогрессивную общественность поискать продавшихся КГБ интеллектуалов-перерожденцев в собственных университетах, ведь очевидно, что подобный сценарий не мог появиться на свет без их помощи.
…Афиши «Скоро» с улыбающейся мордой Шрека появились в витринах советских кинотеатров уже на следующий вечер.
Несмотря на внешнюю серьезность, идеологические дрязги только сделали рекламу. Надо отдать должное, в «империи добра» подобные рецензии воспринимались через изрядную призму иронии, наоборот, картину охотно брали в прокат. Только в Китае все было серьезно. Мао Цзэдун без всякого принуждения принял на себя планиду Осла и запретил мультфильм к показу на контролируемой им территории. Да еще, говорят, прислал в ЦК КПСС такой протест, что Шелепин смеялся до слез прямо на заседании Президиума.
Народ валом ломился в кинотеатры на просмотр «русского чуда». Сборы зашкаливали и скоро превысили три сотни миллионов долларов[70], треть из которых пошла в бюджет СССР в виде 1,5 миллиона тонн зерна[71], что полностью покрыло план закупок 1967 года. Этот факт сумел сдвинуть что-то серьезное в крестьянском сознании членов ЦК, в советскую мультипликацию хлынул поток денег и дорогой зарубежной техники. Впрочем, самое главное, люди охотно «пошли» в художники, сценаристы и прочие режиссеры без всякого приказа партии. С подачи Гостелерадио трудящиеся этой профессии неожиданно встали чуть не на одну ступеньку с летчиками-космонавтами, врачами и программистами.