Зеркало судьбы - стр. 7
– Скорее уж лопатой врезать, – буркнул Вадим.
– Ну или так. Вообще, в чём смысл? Разогнать строителей? Так свято место пусто не бывает, новые найдутся – сроки-то срывать нельзя. Для государя это метро как игрушка любимая. Сегодня звонили из столицы – Его Величество приедет на открытие. Вот не было ж печали!
– Может, это рабочие подстроили, чтобы прибавку к зарплате выпросить?
– Мистический коэффициент? – Диана закурила. – Умно слишком. И для наших никтофобов, которые подписи против метро собирают – тоже…
Она споткнулась. Вадим еле успел подхватить её.
– Неудобно же, – не выдержал он. – Как вы на этих каблуках?..
– Привычка, – Диана улыбнулась. – Помню, вернулась я сюда после войны. Иду по дворцовому проспекту – грязная, в шинели, в огромных сапогах. А май, между прочим. И девицы порхают. И не девицы, а очень даже тётки, тоже порхают. И все – в платьицах, на каблучках, тонкие-звонкие. И ведь, зараза, парни на них смотрят, а не на меня, орденоносную героиню. Я-то думала, приеду… а, ладно. В общем, я на всю первую зарплату купила туфли. На каблучках, само собой. С бантиком.
Надя бы так не сглупила. Надя аккуратно вписывала доходы и расходы в разлинованную тетрадку. Надя ходила в удобных ботиках на плоском ходу.
Диана резко остановилась. Выхватила фонарь из руки Вадима, склонилась над рельсами.
– Парик? – Вадим, щурясь, вглядывался в тёмный комок пакли. – А это что за пятна? Кровь?
– Вот не знаю, – посерьёзнела Диана. – Тихо!
Он послушно затаил дыхание. Естественно, сразу же темнота тоннеля ожила, превратилась в хищную бездну шорохов. В завываниях ветра угадывалось чьё-то надсадное, хриплое дыхание. Господи, чем он, Вадим, думал? Восемь метров земли над головой, никто не услышит… Они тут вдвоём, один пистолет на двоих.
Точнее, так – очень хорошо, если они вдвоём.
– Нервы, мать их, – Диана закусила губу.
Что-то гулко ударилось о рельсы – совсем близко! – и тяжёлое дыхание превратилось в вой, полный боли и отчаяния. Луч фонаря выхватил из темноты изъеденное язвами лицо. Пустые глазницы. Безгубый рот. За гнилыми пеньками зубов шевелилось что-то чёрное.
Фонарь выпал из разжавшихся пальцев Дианы, лязгнул о рельсы. Ослеплённый темнотой, Вадим, заорав, шарахнулся назад – и не смог удержать равновесия. Локоть обожгла острая боль. Что-то сжало его лодыжку.
– Беги! – крикнул он. Точнее, попытался крикнуть – из горла вырвалось жалкое сипение.
Громыхнул выстрел. Сквозь звон прорвался крик Дианы:
– Живой? Задело?
– Нет, – заорал он, но собственный голос доносился как сквозь вату.
Вспыхнул огонёк – слабый, дрожащий. Спичку зажгла, понял Вадим.