Зеркала судьбы. Черные барханы - стр. 30
Малкольм прыгнул на ближайшую ветку и подтянулся. Ногу обожгла боль. Он лишь мельком заметил тень врага и прыгнул на следующую ветку. Треск разрядов за спиной, заставил сменить направление. В дюйме от руки, кору дерева прорезал огненный всполох. Малкольм перепрыгнул на соседнюю ветку и посмотрел вниз.
В фасетчатых глаз твари, он увидел себя. А в следующий миг саблевидная лапа вонзилась ему в ногу и потянула вниз. Малкольм оттолкнулся и, падая, выставил перед собой лезвие. Клинок чиркнул меж гигантских зеркальных глаз и с металлическим лязгом ушел в сторону. Он перехватил рукоять, когда очередная вспышка боли взорвала правый бок. Выкрикивая проклятия, он рубанул наугад и снова услышал металлический лязг.
”Умирать, так с музыкой . . . – подумал он, превозмогая боль, и приложил свободную ладонь к фасетчатому глазу бестии. – . . . и фейерверком!”
Он не шептал ментал, потоки палы сами устремились в пальцы. Вспышка озарила поляну, а затем раздался протяжный неестественный вой, вперемешку с треском. Малкольм отлетел в сторону, когда тварь вскинула лапы и ослабила хватку. Он прокатился по траве, понимая, что встать уже не сможет. Нога неестественно, почти под прямым углом, выгнулась ниже колена, белел обломок малоберцовой кости. Он глянул на свой разодранный бок и обреченно понял, что “игре” пришел конец. Кровь заливала штаны, кожа лоскутами едва прикрывала поломанные ребра. Что с печенью, он старался не думать. В другом месте, при других условиях он бы выжил. Но, вскоре, организм пустит все силы на восстановление, а значит, он потеряет сознание. В ситуации, когда враг, буквально навис над тобой . . .
”Безвольная кукла – легкая жертва, – подумал Малкольм, садясь и сводя трясущиеся руки вместе”
Процитоид, сверкая броней и безумно вереща, снова бросился в атаку. Его почерневший глаз искрил, один усик болтался, надломанной веткой, и левая саблевидная лапа безвольно билась о поврежденную клешню. Но такая громадина могла просто затоптать кого угодно, а лапами, похожими на плуги и вовсе смешать с землей.
Малкольм ощутил, как сознание начинает плыть, и сосредоточился из последних сил. Сноп огня сорвался с рук и устремился в сторону блестящей твари. Огненный поток оторвал одну из лап процитоида и повредил другую. И тот, вереща, повалился на землю, но инерция тащила его вперед. Кувыркаясь и махая смертоносными лапами и клешнями, бестия рухнула на Малкольма.
Еще несколько секунд поляну озаряли яркие вспышки, а по лесу неслись крики боли, безумный стрекот и скрежет стали. Но вскоре все стихло. Лишь изредка похрустывал на ветру сломанный усик над почерневшим глазом неподвижного процитоида, а уцелевший мертвый зеркальный глаз отражал то, что осталось от Малкольма Стоуна.