Землянка для дракона - стр. 19
Но теперь, когда она осталась совершенно одна, лежащая на земле в каком-то богом забытом шаггитеррианском поселке, Тхорн внезапно оказался далеко-далеко, даже мысленно Асхелека никак не могла к нему приблизиться. А горькие воспоминания появились, тут как тут.
Первое, что подвело ее – запахи. Сильно пахнущая горькая трава мигом вернула в детство, и Асхелека увидела себя, вспомнила. Она босая, в простеньком шаггитеррианском детском платье. Ноги тонут то в грязи, то в пыли – зависит от сезона. Она много бегает и смеется, играет с другими детьми. Мальчишки дерутся. Она помнит боль в постоянно разбитых коленях и вкус материнского молока на губах. Мать кормит ее грудью очень долго – до пяти лет.
Других детей не кормят так часто и много, как ее. У Асхелеки всего вдоволь: фруктов, хлеба, материнского молока и материнской любви. Ее постоянно крепко обнимают, и целуют в обе щеки теплые губы, и она в ответ целует маму: «я тебя люблю. Я люблю тебя больше всех».
Другие взрослые выпрашивают продукты у них с матерью. А у них еда от высокого красивого инопланетянина. Он приходит редко, не чаще раза в неделю, и надолго не остается, но приносит с собой много еды. Он не смотрит на ребенка, никогда не разговаривает и не играет с ней. Асхелека не понимает, что это ее отец.
Ее детство абсолютно беззаботно. Она помнит запах цветов и травы, прохладу после дождя. Вкусную еду, сладкий долгий сон рядом с мамой, ее крепкие нежные объятия и заботу, веселые игры с другими малышами. Ослепительную радость от яркого солнца после долгой зимы. Восторг от первой грозы летом. Наслаждение от купания и беготни по траве. Она любит всех, она любима и счастлива.
А потом все меняется, в одночасье. Ее забирают от матери без предупреждения – это очень страшно, она плачет, шаггитеррианка в таком же ужасе, они обе кричат, очень страшно и громко, но тот человек не слушает. Он что-то прижимает к лицу Асхелеки, и она засыпает.
Просыпается в незнакомой комнате и первым делом зажимает уши. Но пугает ее не шум, а оглушающая тишина. Прежде ни в селе, ни в лесу ей не приходилось сталкиваться с таким абсолютным отсутствием звуков, как в запертой каюте космического корабля, на котором она с отцом летела на Горру. Но то был лишь первый раз, когда она ощутила себя незащищенной, потерянной. Вскоре это ощущение стало постоянным.
Через два дня ее жизнь началась заново. Она узнала другой язык, узнала о телепатии. Узнала, что бывает другая еда, поражающая бесконечным разнообразием, что бывают другие платья, из роскошного шелка ярких цветов, что бывает обувь и ленты для волос. Асхелека научилась спать в мягкой кровати, вставать по будильнику, носить много одежды и мыться каждый день, а также чистить зубы, расчесывать волосы и учиться, учиться, учиться. Отец не оставлял ей времени даже поплакать, не то, что поиграть, а на любой вопрос о маме говорил, что ее уже нет и никогда не будет. Постепенно она перестала плакать и спрашивать.