Земля волшебника - стр. 8
Грач внял просьбе и не стал их томить.
– Найти коричневый саквояж средней величины с монограммой РЧД. Произведен в 1937 году фирмой «Луи Виттон». – Французское произношение у него было довольно приличное.
– Ну-ну. А что в саквояже?
– Не знаю.
– Как не знаешь? – впервые подал голос пацан. – На кой он тебе тогда?
– Чтобы узнать.
– Угу. А инициалы что означают?
– Руперт Джон Четуин.
– Тогда «Ч» на конце должно быть? – растерялся парень.
– Это монограмма, дурень, – разъяснила Эльф. – Сначала фамилия, второе имя потом.
– Четуин. – Индиец задумчиво потер подбородок. – Это же…
Да, мысленно подтвердил Квентин. Он самый.
От этого имени холод пробрал его еще пуще, чем от дождя, говорящей птицы и карт. Он не хотел его больше слышать до конца своих дней: их взаимная власть друг над другом осталась в прошлом. С Четуинами он завязал.
При этом оно означало, что продолжение следует, что Филлори, Пловер, Белый Шпиль и Четуины все еще существуют где-то. Квентин чувствовал себя наркоманом, почуявшим после долгого воздержания свою любимую дурь и уже предвкушающим скорый кайф. Он зажмурился, чтобы усилить сладкое ощущение.
Имя было сигналом, горящим в ночи костром, посланным ему одному сквозь дождливый мрак из теплого центра вселенной.
Глава 2
Он очень старался, но все сложилось вопреки его воле.
В начале была Нигделандия, безлюдный город итальянских фонтанов и закрытых библиотек, таинственным образом расположенный между всеми остальными мирами. Путь в них лежал как раз через фонтаны, и тот, к которому прислонялся Квентин, вел в Филлори, откуда его изгнали.
Он стоял там долго, не решаясь оторваться от холодного камня. Только этот фонтан еще связывал его с прошлой жизнью, с волшебной страной, где он был королем. Квентину очень хотелось продлить минувшее, но надо было жить дальше. Он похлопал фонтан по ободку и ушел.
Квентин чувствовал себя пустым, невесомым. Он перестал быть тем, кем был раньше, и не знал еще, кем будет потом. Ему все еще представлялся Край Света – закат, бесконечный берег, два разрозненных стула, звенящий месяц, трескучие кометы. И Джулия, падающая за край Филлори на Ту Сторону, навстречу своей судьбе.
Для нее начало, для него тупик. Нет больше Филлори. Вообще хода нет.
При этом Квентин не мог не замечать перемен в Нигделандии. Раньше она безмятежно почивала под стеклянным колпаком вечных сумерек – но когда древние боги пришли, чтобы исправить свое упущение и убрать из вселенной магию, стекло разбилось, впустив в город время и непогоду. В воздухе чувствовался туман, над головой мчались рваные тучи, клочки голубого неба отражались в талой воде, повсюду журчали ручьи: Нигделандия встречала свою первую весну, сама того не желая.