Земля волшебника - стр. 52
Проще пареной репы. Она почувствовала снятие чар еще до того, как панель отворилась наружу на невидимых ранее петлях – но ход, к ее досаде, оказался закрыт. Он упирался в кирпичную стенку, скрепленную крайне брутальным заклятием нестуденческого уровня. Не поленился же какой-то профессор.
Плам, пригнувшись, ступила в проход, закрыла за собой потайную дверцу, зажгла простейшим заклинанием огонек вроде болотного. Стенку она разглядывала минут пять, погрузившись в своего рода аналитический транс. Узор кладки висел перед ней, мерцая, как абстрактная формула. Она вошла в него, ощупала изнутри виртуальными пальцами, ища любую погрешность. Должно что-то быть. Давай, Плам: ты же знаешь, что чары проще взломать, чем поставить. Не может быть, чтобы маг, сложивший эту преграду, был умнее тебя.
В углах чувствовалась какая-то странность. У таких сложных символов главное обычно не стыки, а базовая топология – ее можно деформировать, но она не утратит силы, пока не затронуты ее основные геометрические свойства. Однако здесь углы в пазах определенно острее, чем надо, и сделано это явно умышленно. Семнадцать градусов и три градуса. Пара в одном месте, пара в другом: единственные углы, которые повторяются дважды.
Тьфу ты, да это код. Самый простой, алфавитный. 17 и 3 – Q и C. Квентин Колдуотер. Что-то вроде подписи, водяной знак. Поняв это, Плам поняла весь расклад. Профессор намеренно допустил изъян, чтобы иметь запасной выход на всякий случай, и изъян этот – его хвастливая подпись. Плам взяла из пенала Уортона перочинный ножик, выковыряла раствор вокруг одного кирпича, простучала по нему костяшками мелодию собачьего вальса, и готово: кирпич тут же вывалился, и вся стенка рассыпалась.
Почему Колдуотеру, известному любителю вин, вздумалось запечатывать этот ход? Можно спросить, конечно – вот он, в двадцати ярдах стоит, – а можно обойтись и двигаться дальше. В коридоре было куда холодней, чем в учительской: деревянную обшивку поверх древней каменной кладки бросили, не доделав.
По всем расчетам, от учительской до винного погреба было около сотни ярдов, но на середине этого расстояния Плам уперлась в дверь – к счастью, не запертую. Прошла еще немного – опять дверь. Как будто через шлюзы проходишь. Четыре с половиной года живешь в этом доме, но никогда не знаешь, что еще он преподнесет. Пятая дверь открылась в квадратный дворик, где Плам не была ни разу. Площадь примерно четыреста ярдов, зеленый газон, грушевое дерево на шпалере у высокой стены. Шпалеры, эти распятия для деревьев, всегда немного пугали Плам.