Зеленоглазая фея - стр. 2
– Однако ради нее стоило устраивать весь этот спектакль, – протянул Гриффит, с любопытством разглядывая упрямого друга. – Но как хочешь, Питер, я настаивать больше не буду. Потом так потом.
Макс поднялся и расправил плечи. Это был высокий крепкий мужчина. Данн был немного пониже его.
– Тогда я пойду, – беззаботно сказал он.
Питер кивнул. Макс помедлил немного у двери, надеясь, что Данн одумается, позовет его обратно и все объяснит, но Питер намеренно отвернулся от него и стал смотреть в окно.
Максимилиан пошел к себе, и глаза его хранили слегка удивленное выражение. Что же произошло у ирландских знакомых Питера с этой зеленоглазой малышкой?
Пятьдесят два доллара наличными, небольшой чемодан с вещами, материнский кулон с изумрудом и трамвайный билет – вот и все достояние. Совсем не густо, учитывая тот факт, что близится конец месяца и надо будет платить за квартиру. Работы не предвидится, разве что в том галантерейном магазинчике. Последняя затея, приберегаемая на самый крайний случай, сегодня провалилась с оглушительным треском. Оставалось только вернуться домой с повинной или утопиться в мутной реке Гудзон.
На этом месте Эйлин Донахью жизнерадостно рассмеялась. Она представила себе, как ее вылавливают из реки, а потом с надлежащими почестями отправляют домой в Ирландию. Для любого другого человека при подобных обстоятельствах в этой мрачной картине было бы мало смешного. Но только не для Эйлин. Только исключительное жизнелюбие и веселый нрав помогли ей пережить последние два месяца. После всех испытаний вряд ли река Гудзон была способна испугать ее…
А я все равно не сдамся, твердо сказала себе Эйлин и встала с дивана, на котором она пролежала целый час, размышляя о своем печальном будущем.
Квартирка, которую Эйлин арендовала за совершенно возмутительную, по ее мнению, плату, находилась в довольно обшарпанном районе Бронкса. Это было маленькое помещение, состоящее из одной большой комнаты и пристройки, которая служила кухней. Добираться до него приходилось по длинному узкому коридору, вдоль которого располагались двери в точно такие же квартирки. Возвращаясь домой, Эйлин с омерзением зажимала нос, чтобы не вдыхать запахи готовящейся пищи или стиранного белья, которыми пропитался весь дом.
Собственное жилье она постаралась облагородить насколько это было возможно, но даже любимое лоскутное одеяло, сплетенное несколько лет назад лично Эйлин, не сумело превратить эту убогую квартирку в настоящий дом. Но она не жаловалась. По собственной воле она покинула уют и комфорт, испортила отношения с родными и уехала в эту огромную страну строить свою жизнь заново. От той, прошлой уже ничего не осталось. Лишь тупая ноющая боль в сердце, которая подкрадывалась ненароком, когда Эйлин начинала вспоминать…