Зеленоглазая фея - стр. 1

– Эта женщина ни за что не будет работать в моем журнале, – отчеканил Питер Данн и резко повернулся в кресле, считая разговор оконченным.

Его собеседники растерянно переглянулись, не понимая, чем вызвана такая сверхъестественная суровость. Питер слыл добрым и понимающим человеком, и подобная резкость в отношении молодой привлекательной девушки была более чем необъяснима.

– Но ее идея не лишена здравого смысла, – робко заикнулся Дэвид Сноубол, молодой человек с красными моргающими глазами и длинным носом. Он вел в журнале бизнес-колонку и считался хорошим специалистом.

– Если тебе понравилась эта девица, Дэйв, я могу дать тебе ее телефон, – презрительно бросил Питер через плечо, даже не подумав повернуться.

Сноубол покраснел и закашлялся. Конечно, мисс Донахью очень привлекательная девушка, но это было очень нетактичное замечание.

– Что ж, если больше ни у кого нет замечаний, я попрошу всех вернуться на рабочие места, – любезно проговорил Питер через несколько минут, вставая с кресла. – Я лично объявлю мисс Донахью наше решение.

Возражать никто не осмелился. Питер Данн не принадлежал к тому типу руководителей, которых невозможно ни в чем убедить. Но все почувствовали, что сегодня он настоит на своем и откажется от этого интересного предложения, которым, возможно, воспользуются его конкуренты.

– Какая муха его укусила? – пробормотал вполголоса Сноубол, до сих пор переживающий из-за грубого замечания Питера.

Один за другим они вставали и направлялись к выходу. Вскоре кабинет Питера Данна был пуст. За единственным исключением. Сидевший справа от Питера мужчина не тронулся с места, ленивая усмешка застыла на его губах.

– Какая муха тебя укусила, Пит? – спросил он, слово в слово повторив вопрос Сноубола.

– А что такого я сделал, Макс? – раздраженно воскликнул Питер. Он ни капли не разозлился из-за того, что мужчина не послушался его и остался в кабинете. – По-моему, я пока имею право решать, кто нам подходит, а кто нет.

– Естественно, – кивнул мужчина. – Но зачем было созывать всех? Неужели ты не мог сам отказать этой девушке? Зачем надо было вытаскивать ее на всеобщее обозрение и издеваться над ней? Я тебя не узнаю…

В голосе Максимилиана Гриффита, близкого друга и компаньона Данна, прозвучало любопытство. Питер всегда был галантен с дамами, такое грубое поведение было ему несвойственно.

– Ты не знаешь… – устало вздохнул Питер. – Эту нахалку надо было как следует проучить. У меня было слишком мало времени, и я не придумал ничего лучше…

– И что же бедняжка сделала такого?

Брови Макса выразительно изогнулись. У него вообще было очень живое лицо, способное отражать малейшие оттенки настроения.

– Я не обязан тебе ничего объяснять, – огрызнулся Питер.

В душе он чувствовал правоту друга и от этого злился еще сильнее.

– Как твой компаньон я хочу знать, почему ты только что отказался от весьма выгодной затеи, – спокойно произнес Макс, игнорируя вспышку Питера. – Конечно, у тебя решающий голос, но без объяснения тут не обойтись. Эта мисс Донахью пойдет сейчас в «Нью-Йорк Айкен» или «Топ Мэн», и там ее примут с распростертыми объятиями…

– И пожалеют об этом, – закончил за него Питер. – Потому что ее идея обязательно провалится.

– Не обязательно. Там смелые люди, они любят рисковать, – покачал головой Максимилиан. – Но в любом случае твое поведение мне непонятно. В конце концов, как каждая красивая женщина, мисс Донахью заслуживала элементарного внимания… К тому же она, кажется, твоя соотечественница… Это имеет какое-то отношение к твоему решению? Я думал, ты любишь ирландцев.

Питер вздохнул. В этом был весь Макс. Мягкий и спокойный на первый взгляд, но жесткий и непреклонный, когда копнешь глубже. Если ему что-то было надо, то он не знал никаких преград.

– Эта девушка для меня не ирландка, – пафосно проговорил Питер. – Тебе будет достаточно, если я скажу, что она опозорила некоторых моих знакомых?

– Нет.

– Макс, послушай. – Питер провел рукой по волосам. – Я не хочу спорить с тобой из-за такой мелочи, как Эйлин Донахью. Я принял решение и предлагаю покончить с этим. Поверь, мне очень не хочется возвращаться к этому вопросу. Может быть, когда-нибудь я расскажу тебе эту историю, но на самом деле она не стоит твоего внимания.