Зеленая кухня, или Самый опасный рецепт - стр. 15
Интересно, ищут ли меня? Или сбежала – ну и в Пекло?
Нырнув под одеяло, я представила, как бы выглядели мои родители, когда бы меня достали мертвой из реки. Сестры, конечно, плакали бы – а вот отец не проронил бы и слезинки. Так и стоял со сжатыми в нить губами. Я была бы примером для всех: вот что бывает, если ступаешь на путь порока.
Мне захотелось рассмеяться и заплакать. Я была невинной невестой, искренне влюбленной в жениха – и это кончилось тем, что теперь я занята прополкой мандрагор.
А еще и трицветок этот… Ладно, разберусь. Читать я умею, и вряд ли выращивание трицветка такая уж сложная наука. Как он выглядит, интересно? Должно быть, все же особая штука, раз Аррен пообещал за него патент на личную зеленую кухню. Что я буду там выращивать, вот бы знать…
Думая о трицветке, я почти погрузилась в сон, и на грани реальности и дремы вдруг проступила мелодия – тихая, ласковая, влекущая. Я потянулась за ней – мелодия опутала мои пальцы золотистой нитью и повела сквозь тьму куда-то вперед. От нее веяло надеждой и обретением желанной свободы, она одна казалась по-настоящему важной.
Она была совершенной.
Чем дольше я шла сквозь тьму, тем звонче становилась музыка. Постепенно в ней проступали голоса, которые пели без слов – но слова были и не нужны. Голоса прикасались к какой-то очень глубокой, древней части моей души – я шла к ним, и тьма постепенно развеивалась. В ней проступали сверкающие брызги розового и золотого, в ней скользили сиреневые и алые нити, и вскоре я увидела гостеприимно открытые ворота, ведущие во дворец.
Любой король был бы посрамлен такой роскошью. Рядом с этим дворцом, его башнями и башенками, колоннами и окнами, мраморными статуями и причудливыми извивами лестниц, любое королевское жилище казалось хижиной бедняка. И меня ждали в нем не как гостью, служанку или приживалку – я всем своим существом поняла, что там я буду ровней.
Мелодия стала громче. Теперь в ней не было мягкого влечения – теперь она звала меня уверенно и твердо.
Повеяло запахом водорослей, рыбьей икры, тонкой ноткой гнили, такой сладкой, такой привлекательной. Я шагнула вперед, к дворцу, и в ту же минуту меня с ног до головы окатило водой, и наваждение исчезло.
Где дворец? Где комната, в которой я легла спать? Я увидела, что стою на берегу реки – кругом царила ночь, монетка луны отражалась в тихой воде, а Аррен Эленбергер, стоявший рядом со мной с пустым ведром, выглядел по-настоящему рассерженным, но, кажется, этот гнев не был направлен на меня.
– Что случилось? – растерянно спросила я. – Вы меня облили?