Здрасьте, а Саша выйдет? - стр. 12

– Приболел? – разбивая семена зубами поинтересовалась она.

– Да. Он всегда хорошо одет, в костюме сером и чёрных ботинках. Он большой такой, высокий, но волос нету почти, – подсознание моё воспроизвело портрет нашего обидчика.

Пусть теперь они его боятся. Худой отпустил мое плечо:

– Гена что ли? Из тридцать второго дома?

Я хотел сказать «нет», но тут он срезал меня на вдохе:

– Мишаня. Я кажется знаю, кто у нас тут большой любитель варёной колбаски.

– Заболел, говоришь? – сказал пузатый. – Кажется, я знаю, чем он заболел. Головонька наверное болит, да? А за беленькой сыночка послал, чтобы в одно лицо полечиться…

Тощий кивнул, и мерзкая улыбочка собрала на его лице десяток складок.

– Надо навестить больного! – добавил толстяк, и они буквально под руки вывели меня с водкой в руках на улицу.

Костяна на дереве не было. Я ещё покрутил головой пару раз, пока мы не свернули во двор. Шёл я послушно, ведь повода для беспокойства не было. Эти двое были веселы, возбужденно стреляли в воздух холостыми шутками, готовясь к встрече с собутыльником. Я же представлял для них третью ценность после водки и колбасы. Во всяком случае, так я себя успокаивал.

Через пару дворов показался тридцать второй. Обернувшись в очередной раз, я не увидел ни Костяна, ни других. Все трое пропали. Прогулочно-выходной походкой двигалась наша шумная компания. Лапоть, Соломинка и Пузырь. С каждым шагом мне становилось всё страшнее. Я крутил в голове мысли об исходе. А что, если папа не узнает во мне сына?

Я подозревал, что процесс опознания станет моим провалом.

– Подождите! Постойте. Стойте! – резко остановился я, встав перед мужиками. – Стойте! Мне ещё в продуктовый надо, в куриный за котлетами. Вы пока идите без меня, вот, держите, – я вложил им в руки покупки. – Я через минут десять приду с пельменями, отца кормить, он болеет же, ну и для вас ещё возьму. – Отпустили, как миленькие. Обрадовались гады. Как же! Хрен вам варёный, а не пельмени.

Я пошёл вперёд по направлению к магазину, немного ускоряясь. Мужики повернули к третьему подъезду, и, едва дверь захлопнулась, я тут же кинулся вдогонку, пробираясь под окнами первых этажей сквозь густые заросли мальвы. Они шли по лестницам громко, на марш обгоняя меня, затем раздался стук по деревянной двери, и та приоткрылась. Высунув слегка голову, я мог видеть лишь спины моих провожатых, не имея возможности заглянуть внутрь.

– Здоровья вам большого, сударь! – на мотив какой-то песни пропел тощий. – Друзья лекарство принесли.

Дверь широко распахнулась навстречу дарам, и, оставляя пустой лишь десятину проема, появилось огромное волосатое тело. Как вообще такое туловище могло оседлать велосипед, подумал я. Рванув вниз без оглядки, перемахивая через палисадники, я наконец угодил в объятия к ребятам. Свои!