Зажигалка с драконьей головой - стр. 13
Но пока такой актер не утихомирится – берегись, девки!
Шайдуков подошел к пилоту:
– Ты на этой этажерке садился, как на реактивном истребителе.
– Здравия желаю, товарищ старший лейтенант! – вежливо поздоровался Сметанин.
– Я видел в кино, как садятся на авианосцы реактивные самолеты – носом вниз, ногами в тормозную петлю, так ноги мокрыми от страха становятся, носки выжимать можно.
– Не верю, что это слова представителя доблестной советской милиции.
– Пассажиров, пока садился, не вырвало?
– У меня другого выхода не было, в Клюквенном – тяжелая посадка. Чтобы она была легкой, в тайге надо просеку километра на полтора рубить.
– Полтора – это ты хватил через край, Игорь.
– Ну, на полкилометра.
– Вот это уже ближе к истине.
Раньше Игорь Сметанин летал на больших лайнерах, ходил в отутюженных до бритвенной остроты брюках, в белой рубашке с накрахмаленным воротником, душился «шипром», жил в Москве, был своим человеком во многих крупных городах, но потом провинился и очутился в глуши, о Москве старался не вспоминать и летал на гремящих, с воньким дымом этажерках. Наверное, если бы он захотел, мог бы ныне вернуться на большие самолеты, но Игорь почему-то не хотел, замыкался, когда ему говорили об этом, жесткое красивое лицо его нехорошо серело и становилось печальным.
От старого у Сметанина остались только чистые, накрахмаленные до хруста рубашки, да хорошо отутюженные брюки – Игорь и в глуши не опускался до неряшества, следил за собой.
– Ну и как тут моя милиция меня бережет? – спросил Сметанин.
– Бережет потихоньку.
– А чего голос такой тусклый? Мероприятие какое-нибудь не удалось?
– В милиции все мероприятия удаются, Игорь. Начинаются с шумихи и неразберихи, отыскания виновных, заканчиваются наказанием невиновных и награждением непричастных.
– Очень зло, товарищ старший лейтенант. И умно. – Сметанин усмехнулся. – Милиция, похоже, умеет не только сапоги чистить.
Шайдуков усмехнулся тоже.
– Умом ты можешь не блистать, но сапогом блистать обязан.
– Похвальное правило.
– Скажи, Игорь, в воздухе тяжело открыть дверь самолета? – неожиданно спросил Шайдуков.
Лицо Сметанина сделалось озадаченным.
– Открыть-то можно, но зачем? Парашютистов выбрасывать?
– Ну, скажем, для следственного эксперимента, – немного помедлив, ответил Шайдуков.
– Открыть можно, это несложно, – Сметанин засмеялся, – для милиции все можно. – Он провел ладонью по лицу, словно бы снимал с него тень озадаченности, какой-то далекой, но все же ощутимой тревоги, достал из нагрудного кармана сигарету, помял ее пальцами – сугубо русская привычка: мять сигареты. За границей этого, как слышал Шайдуков, за границей живут деликатные люди. – Шайдуков смотрел, как красиво, изящно делает это Игорь, и безотчетно, совершенно не думая о «следственных экспериментах», ждал, какую зажигалку достанет из кармана его собеседник. Или он не любит зажигалок и прикуривает исключительно от спичек?