Зажги меня - стр. 46

Уорнер приподнимает брови и жестом просит меня продолжать.

– Потом… ты повернул какой-то выключатель, что ли, – выдавливаю я, стараясь заставить себя говорить. Только не понимаю, откуда во мне сейчас зародились какие-то сомнения относительно того страшного дня. – В тот же миг из пола начали возникать и расти страшные металлические шипы. Затем… – Я все больше сомневаюсь, пытаюсь сосредоточиться, – в комнату входит малыш. Совсем маленький мальчик. Глаза у него завязаны. Ты сказал, что придумал мне вот такую замену. Ты добавил еще, что, если я сейчас не спасу этого несчастного мальчонку, ты тоже не станешь этого делать.

Уорнер пристально смотрит на меня, словно изучает мои глаза.

– Ты уверена в том, что я произнес именно эти слова?

– Конечно.

– Правда? – Он наклоняет голову набок. – Неужели ты сама видела, как я произношу эти слова?

– Н-нет, конечно, нет, – я быстро пытаюсь оправдаться, – но там были динамики, я уверена, и оттуда раздавался твой голос…

Он глубоко вздыхает:

– Ну да, разумеется.

– Я слышала, – уверенно повторяю я.

– Хорошо. Итак, после того, как ты услышала все то, что я сказал, что случилось?

Я шумно сглатываю.

– Мне нужно было как-то спасать мальчика. Иначе он бы обязательно умер. Он не видел, куда идет, и он обязательно напоролся на эти выступающие со всех сторон из пола шипы. Они пронзили бы его насквозь. Мне нужно было взять его на руки, но при этом как-то умудриться не причинить ему вреда своим прикосновением, иначе я сама бы убила его.

Наступает короткая пауза.

– И тебе это удалось? – не отступает Уорнер.

– Да, – шепчу я, не понимая, зачем он спрашивает обо всем этом, когда все видел сам своими глазами. – Но мальчик сразу же обмяк. Он был временно парализован, как только очутился у меня на руках. Потом ты нажал на другую кнопку, и шипы исчезли. Тогда я положила мальчика на пол. Он сразу начал громко плакать и лягаться – и тут же задел мою ногу. И страшно заорал от боли. А я… я тогда буквально взбесилась. Я так злилась на тебя…

– Так, что сумела разбить бетонную стену, – напоминает Уорнер, и легкая улыбка касается его губ. – Ты проломила бетонную стену, чтобы ворваться ко мне и задушить меня собственноручно.

– Ты это заслужил, – слышу я свой голос. – Ты заслуживал еще более худшего конца.

– Ну что ж. – Он вздыхает. – Если я сделал все именно так, как ты рассказываешь, то, безусловно, заслужил нечто ужасное.

– Что ты хочешь этим сказать? При чем тут «если»? Я же знаю, что все было именно так…

– Правда?

– Конечно. Я же все сама видела.

– Тогда расскажи мне, любовь моя, что же случилось с тем мальчиком?