Заявка в друзья - стр. 50
Через пять лет прозвище снова оправдалось с лихвой, но без смертельного исхода. Ротный писарь, затравленный дедовщиной, решил свести счеты с жизнью и на крючок в потолке, где на проводе свисал жестяной абажур с единственной лампочкой, приспособил парашютную стропу, но не рассчитал ни собственного веса, ни известковую штукатурку, из которой хлипкий крючок благополучно вырвался. Писарь отделался легким испугом и многочисленными синяками, а капитан Немчук устным порицанием вперемешку с матерными выражениями, которые услышал впервые за все время службы от генерал-майора, командира дивизии…
Олег долго сидел перед монитором камер видеонаблюдения, вспоминая позабытую молодость, измученные лица курсантов, песчаные дюны, мшистие прибалтийские болота. Он уже хотел удалить литературный шедевр, рожденный в несвойственных потугах, но передумал, махнул рукой и отправил письмо адресату.
«Получив Ваше письмо, я непроизвольно вспомнила один старый фильм. Он так и назывался «Вам письмо». Если не смотрели, обязательно посмотрите. Уверена, Вы сможете его оценить. Даже не буду пересказывать сюжет, ни за что! Вот посмотрите, а потом скажите, понравился он Вам или нет. Знаете, я целый день ждала от Вас весточки. Сильно переживала, что Вы передумаете, слишком жесткие я выдвинула условия и к концу дня пожалела об этом. Сильно пожалела. Вы мне верите? Верьте, пожалуйста. В словах я искренна. Ведь если и мы с вами начнем лгать друг другу, тогда зачем все это, для чего? Ведь рассудите сами: меня Вы не знаете, видеться нам не надо, и можно вести совершенно откровенный разговор обо всем. Вы не думали о таком общении? А я так размышляла целый день. Получается что-то вроде анонимного психолога или психотерапевта, а одна моя знакомая и того и другого называет «мозгоправ». Смешно, правда? Но какая-то доля истины в этом есть. И тот и другой помогает людям вернуть человеческое естество, победить страх, докопаться до сути возникновения недуга. Вот Вы, например, боитесь чего-нибудь в жизни? И неважно, сколь сильно, главное, есть ли то, чего Вы боитесь? Я боюсь. Конечно, смешно то, чего я боюсь. Но для меня это важно».
Письмо закончилось, не успев начаться. Нить повествования так резко оборвалась, что Олег невольно ощутил досаду. Ему захотелось прочесть продолжение, и уже ближе к двум часам ночи, когда затихли звонкие колокольные переливы, ознаменовавшие завершение крестного хода вокруг соседней церквушки, пришло второе письмо.
«Глупо осознавать с моей стороны, что Вы примите меня всерьез и поверите на слово. Только знайте, людям я привыкла доверять, иначе общество потеряет весь смысл существования. Вы не находите? Какой смысл от такого огромного количества людей, если все они в большей мере никчемны и бесполезны. Вот врачи, например, они полезны? Безусловно. Они лечат, плохо, хорошо ли, но выполняют свое предназначение. Продавцы, водители троллейбусов, даже дворники метут улицы и делают их чище. А остальные? Зачем они? Живут в какой-то спячке, ходят в гости, едят, пьют, спят, а для чего, сами не знают. Странно, правда? Человек начинает задумываться о своем предназначении, только стоя на краю катастрофы, по-настоящему задумываться, как Гамлет. Вы читали Шекспира? Я читала. Гамлет мне не понравился. Он ищет то, чего нет, и теряет последнее. Не смешно ли? И эти призраки, предчувствие смерти, зачем бояться смерти, если она неизбежна. Вы думали когда-нибудь об этом? Последнее время я думаю о смерти и боюсь, чтобы она не перепутала меня с кем-то другим. Странны вам мои слова? Вот скажите, странны же? А ведь я честна перед вами. Совсем рядом со мной умирает один человек, и я невольно жду его смерти, а иногда мне кажется, что желаю ее, только не для себя, а для этого человека, чтобы поскорее все закончилось. Вы не бойтесь, я в здравом уме, совершенно в здравом рассудке. Просто скоро утро, а я не спала всю ночь, ей снова стало хуже. Напишите мне, что вы думаете обо всем этом».