Заячьи лапы (сборник) - стр. 7
Только к закату мы вышли на берег озера. Безмолвная ночь осторожно надвигалась на леса глухой синевой. Едва заметно, будто капли серебряной воды, блестели первые звёзды. Утки с тяжёлым свистом летели на ночлег. Озеро, замкнутое поясом непроходимых зарослей, поблёскивало внизу. По чёрной воде расплывались широкие круги – играла на закате рыба. Ночь начиналась над лесным краем, долгие сумерки густели в чащах, и только костёр трещал и разгорался, нарушая лесную тишину.
Дед сидел у костра.
– Ну, где же твой чёрт, Митрий? – спросил я.
– Тама… – Дед неопределённо махнул рукой в заросли осинника. – Куда рвёшься? Утром искать будем. Нынче дело ночное, тёмное, погодить надо.
На рассвете я проснулся. С сосен капал тёплый туман. Дед сидел у костра и торопливо крестился. Мокрая его борода мелко дрожала.
– Ты чего, дед? – спросил я.
– Доходишься с вами до погибели! – пробормотал дед. – Слышь, кричит, анафема! Слышь? Буди всех!
Я прислушался. Спросонок ударила в озере рыба, потом пронёсся пронзительный и яростный крик.
«Уэк! – кричал кто-то. – Уэк! Уэк!»
В темноте началась возня. Что-то живое тяжело забилось в воде, и снова злой голос прокричал с торжеством: «Уэк! Уэк!»
– Спаси, владычица Троеручица! – бормотал, запинаясь, дед. – Слышь, как зубами клацает? Дёрнуло меня с вами сюды переться, старого дурака!
С озера долетали странное щёлканье и деревянный стук, будто там дрались палками мальчишки.
Я растолкал Рувима. Он проснулся и сказал испуганно:
– Надо ловить!
Я взял ружьё.
– Ну, – сказал дед, – действуйте, как желаете. Я знать ничего не знаю! Ещё за вас отвечать доведётся. Ну вас к лешему!
Дед от страха совсем ошалел.
– Иди, стреляй, – бормотал он сердито. – Начальство тоже за это по головке не побалует. Нешто можно в чёрта стрелять? Ишь чего выдумали!
«Уэк!» – отчаянно крикнул чёрт.
Дед натянул на голову армяк и замолк.
Мы поползли к берегу озера. Туман шуршал в траве. Над водой неторопливо подымалось огромное белое солнце.
Я раздвинул кусты волчьей ягоды на берегу, вгляделся в озеро и медленно потянул ружьё:
– Странно… Что за птица, никак не пойму.
Мы осторожно поднялись. На чёрной воде плавала громадная птица. Оперение её переливалось лимонным и розовым цветом. Головы не было видно – она вся, по длинную шею, была под водой.
Мы оцепенели. Птица вытащила из воды маленькую головку, величиной с яйцо, заросшую курчавым пухом. К голове был как будто приклеен громадный клюв с кожаным красным мешком.
– Пеликан! – тихо сказал Рувим. – Это кудрявый пеликан. Я таких знаю.
«Уэк!» – предостерегающе крикнул пеликан и посмотрел на нас красным глазом.