Завтра были девяностые - стр. 21
Звонила Виолетта Савалеева, секретарь собеса, одинокая женщина. Звонила с тем же упорством, с каким уже три года она, с первых дней после приезда включившись в факультативную половую жизнь местного поднебесья, готовила систему связей для будущей деятельности своего любовника, осуждённого во времена андроповщины афериста Вовчика Курки.
– Вас-силий Вас-силич, мне необходимо срочно встретиться с вами, – пропела она доверительно-таинственным голосом. – К сожалению, ни слова не могу сказать по телефону. Но это очень, очень и очень важно. И больше – для вас. Я вчера вам домой звонила. Даже. Даже – домой!
Но именно сегодня Василий Васильевич и не мог слышать слова «вчера», ассоциировавшегося у него с конкретным промежутком времени, часть которого он прожил так, что при малейшей проекции его на день сегодняшний Василия Васильевича начинали мучить тяжёлые переживания, называемые угрызениями совести.
Вчера он потерпел – не впервые – поражение в борьбе с плотью, «гнусною», «мерзкою», «всезлою», «сквернавою», как называл её когда-то сравнительно далёкий предок его крепостной Любимко Обабуров. Вчера богатство его природной сущности в грубо-естественной форме попёрло наружу и едва не привело к кровавому конфликту на почве полового соперничества. И это – в ресторане, набитом самцами, намагниченными близостью стремящихся из одежонок вон женских телес.
– Вас-силий Вас-силич, вам угрожает опасность! Разрешите мне сейчас же прийти к вам?!
Если не знать Савалееву, можно вообразить, что через пять минут в окно влетит пуля террориста-снайпера (затвор уже в боевом положении), или из-под стола взметнётся взрыв. Но, опять же, – внешняя угроза. Всё, кажется, изжёвано нетрезвым сознанием, а она, отчётливая и стереоскопически объёмная, почему-то не торопится кануть в прошлое.
– Приходи, Виолочка. Жду, – сказал в трубку и дал «отбой», подумал секунду и ткнул пальцем в селектор. – Петрович?.. Да виделись уже. Там я, слышь, работников собеса Кормову и Савалееву вызывал… Так вот, как подойдут, сразу пусть поднимаются. Всё. Бди! Бди, говорю, Петрович.
«Бережёного Бог бережёт, – подумал почти что вслух. – А то уж сколько хороших мужиков на бабах погорело».
Спустя пять минут в комнате таинственным образом возникла Виолетта. Когда Василий Васильевич обнаружил её, она стояла уже совсем близко и молча радовалась встрече с ним – круглила глаза, излучая свет. Василий Васильевич был убеждён, что «Виолочка» безумно рада видеть «Вас-силия Вас-силича». Или «Васика». Это когда он без штанов.
Основные, определяющие черты Виолетты – отсутствие антагонизма между мироощущением и мировоззрением и максимально возможное отражение планетной доминанты на её личности. Oбе эти черты были замаскированы относительной скромностью макияжа, определённой строгостью одежды, сдержанностью в движениях и деловой задумчивостью курносенького личика.