Завтра будет лучше - стр. 3
– Я просто гуляла. Честное слово. Оставь меня в покое, мама. Пожалуйста!
– Вы с отцом – два сапога пара! Только задашь вам вопрос – вы сразу давай петушиться.
– А где, кстати, папа? – спросила Марджи, радуясь возможности сменить тему.
– Бог его знает! Небось только под утро явится. Что ни вечер, бросает меня дома одну и… – Фло понеслась, попав в наезженную колею.
В постели Марджи долго не могла согреться. Пришлось укрыться с головой и дышать под одеялом. Наконец она расслабилась, задремав под завывание ветра за окном. «Как мне повезло, – подумалось ей, – что у меня есть дом! Это, наверное, ужасно – не иметь своего угла и бродить ночью по холодным улицам до тех пор, пока не замерзнешь насмерть. Если мне прибавят жалованье, я все отдам маме. Чудесно иметь дом и семью!»
Прежде чем Марджи успела крепко уснуть, к ней пришел тот сон, который она уже видела много раз: о том, как однажды в детстве она потерялась на улице. Зная, что будет страшно, Марджи подумала, не разогнать ли дремоту, пока не поздно, но все-таки не захотела бороться с приятной слабостью во всем теле и позволила себе провалиться в забытье.
Дело было летом. Жарким летним утром. Сновидение начиналось с того, что Марджи чувствовала теплый ветер, обдувающий ноги. Вот она опустила глаза: да, на ней носочки и новенькие коричневые босоножки, которые мама приобрела для нее в магазине Бэттермена за сорок девять центов. Гордость по случаю их покупки – одно из ее первых воспоминаний. И вот во сне она снова радовалась этим сандаликам.
Марджи – пятилетняя девочка, мама – женщина двадцати пяти лет, очень красивая (так, по крайней мере, кажется маленькой дочке). Каким-то необъяснимым образом мать исчезает, и ребенок остается один. Поддаваясь нарастающей панике, Марджи бродит по Бруклину. Наконец поворачивает за угол и радостно понимает, что оказалась на знакомой улице. Дом совсем рядом, нужно только пройти в огромные железные ворота. Марджи бежит к ним и видит за ними Фрэнки – но не мальчика из школы, а юношу. Она с облегчением выдыхает: сейчас он ее впустит. Однако, приблизившись к решетке, она видит на его лице ухмылку и слышит щелчок. Фрэнки запер ворота, дальше не пройти. Марджи рыдает.
Ее будит какой-то шум. Сев на кровати и прислушавшись, она понимает, что издавала этот звук сама: плакала в голос во сне. «Вот дуреха!» – ругает себя Марджи. И что в ее кошмаре делал Фрэнки?.. Протянув руку, она щупает стену. Потом заглядывает через открытую дверь своей комнаты в гостиную. Видит узкие окна, наполненные светом фонарей. «Я дома, – успокаивает она себя. – Лежу в собственной постели, и мне нечего бояться. Только если я опять усну, кошмар продолжится. Надо медленно досчитать до ста».