Заветы Велеса. Славянские мифы и сказания - стр. 48
Наконец очнулся музыкант, посмотрел на нее мимолетно и отпрянул. Ничего она ему не сказала, потому что в тот самый момент и появилась сила, странная, которая закружила ее, и втолкнула прямо в лес заповедный с поляны той, где она музыку слушала да на музыканта насмотреться не могла.
Темно и страшно там было, но она ничего не боялась, а видела только кудри золотистые и глаза синеватые. А каким же страстным и порывистым оказался музыкант, в тот же миг влюбленная девица забыла обо всем, и отдалась ему без страха, даже клятвы с него потребовала. И снова, и снова возвращался он к ней, и обнимал ее снова, и снова они утехам придавались, и та самая удивительная музыка звучала, да так, что сотрясались небеса, и деревья наплывали, но потом перед ними расступались. Она не могла слышать разговора русалки с берегиней.
– Как это ей удалось заполучить парня, ведь ни одной не покорился он до сих пор, из нас никого не выбрал, а тут простая смертная, и он уже в ее объятиях.
– Да не он это вовсе, а Волох – бог войны, разве сама не видишь, только такая тупица понять этого не может, впрочем, если бы и знала, то ей все равно. Хорошо, что Леля ничего не видит, что бы тут было, но и она бы мужа своего грозного в этом обличии не признала, только на что не готовы они пойти, чтобы своего добиться. И Волох скромным бесстрастным музыкантом прикинулся, только больно горяч и пылок, куда тому до него.
Но только на одно мгновение, взглянув пристально в глаза его, увидела Карина что-то странное, вовсе с музыкантом не связанное, какая-то жесткость и воинственность была в них, но больше она не смотрела и не думала о том, что там на самом деле происходило. Она могла летать от счастья и изнеможения – это главное, и музыка, она все еще звучала, но откуда и где, если он был с ней. Если она ему передохнуть не давала.
А музыкант в то самое время поднялся с пенька, на котором весь вечер просидел, и отправился в избушку к Яге, где и остановился он, когда на земле оказался.
Взглянула на него старуха пристально, словно что-то разглядеть хотела, а Кот Баюн замурлыкал.
– Пока ты тут им музыку даришь, другой за тебя развлекается, и рад-радешенек.
– Что это он говорит? – удивился Лель.
– Да так, глупость всякую, – успокоила его старуха, – ты притомился небось, давай – ка отдыхать милок.
Она пригрозила коту, чтобы язык не особенно распускал, но тот и не видел ее угроз, он делал то, что хотел, и Яга ему не была указом в этом.
Кот вышел куда-то и вернулся на рассвете. Вероятно он единственный в этом мире видел двух Лелей сразу. Один из них бы страстным и прекрасным, и второй совершенно бесстрастным, и хотя внешне они были так похожи, что не отличить, но словно неба и земля они отличались даже в глазах кота, правда ученого. И тот показался ему таким красивым, а этот таким холодным, потому что только в мгновения страсти человек, или бог, который его обличие принял, и проявляется во всей красе свой. Кот это успел усвоить давно. Но Лель будет холодной ледышкой всегда, хотя какой музыкант. А в жизни – все сплошной обман. Вот и Карина не глупа вроде, а так обмануться в нем.