Заветы Велеса. Славянские мифы и сказания - стр. 50
Единственный раз не послушался он мудрую Ягу и пошел в храм ее. Только усмехнулась богиня, и голос ее он с небес летевший услышал:
– Хорошо, так и быть не коснется страсть ни тебя, ни одного из музыкантов, вы станете бесстрастными хранителями музыки, как и Даждьбог, хранитель света, пусть Ярила за вас отлюбит и отстрадает. И так странно она на него взглянула, словно он и не живой уже был.
А был ли он когда-то живым вообще. И растворился в воздухе Лель, потому что не хотел он больше на земле оставаться. И там, в небесах получил он новую свирель, лучше прежней.
– Он отказался от любви, – говорил Леле Волох, – я не могу поверить этому.
– Зато ты никогда не отказывался, – усмехнулась она, но больше ничего ему говорить не стала.
Он наверняка ей снова Ярилу припомнит, но лучше о нем не вспоминать, потому что даже от воспоминаний голова кругом идет, и она готова все бросить и бежать за ним. Только не бежит, потому что с Волохом спокойнее и надежнее, а быть одной из его возлюбленных гордая Леля не согласится, это была только слабость и порыв, и с ним надо бороться. Она смотрела на сына своего, он снова погрузился в музыку, и никого, и ничего не замечал вокруг. А люди с земли на него взирали, прислушивались, и понимали, что только на небесах в Ирии самом может звучать такая чудная музыка.
Карина тоже так и не стала ничьей женой, единственная ночь в объятиях бога, того стоила, она только не понимала, почему потом он даже не заметил ее. Много в мире остается тайн, которые человеку разгадать так и не дано, но есть музыка, удивительная, восхитительная музыка, и есть страсть, или хотя бы иллюзия страсти, а это тоже не мало.
Дивана и Ярило
И наступило утро.
Красный всадник только что пронесся над землей. Рассвет казался кроваво- алым в тот миг.
– Должна пролиться чья-то кровь, – усмехнулся Страстный, глядя на Бесстрастного.
Молодые солнечные боги, на миг столкнулись в пространстве между небом и землей. Потом один поднялся еще выше в бескрайность небес, а второй отпустился на землю.
Даждьбог усмехнулся, глядя вслед богу Страсти Яриле. У него только одно на уме. Подхватить какую-то девицу и проделывать с ней черт знает что, в то время как остальные трудятся, не покладая рук. Сколько света и тепла надо, чтобы побороть мрак и осветить эту землю, трудно даже представить себе. Он не жаловался, просто никакого времени и сил не оставалось на что-то другое, он же только развлекается, и верит в то, что солнце будет так же светить и греть, а когда не будет, тогда он спокойно отправится в Ирий, оставив земных дев, и будет с богинями развлекаться. И сама Лада снисходительно на него взирает, и не позволяет никому и слова против красавца этого коварного не сказать.