Затонувшие города - стр. 11
Маля и Мыш только переглянулись, ни слова не сказав. Если доктор такой дурак, что готов оставить их у себя, пусть болтает по своей воле.
Доктор Мафуз взял ребенка Тани и передал его рыдающему деду.
– И что мне с этим делать? – спросил Сальваторе. – Я не баба. Как это кормить?
– Это мальчик, – сказал доктор, – дайте ему имя. Придумайте имя своему внуку. С остальным мы вам поможем. Вы не одиноки. Никто не одинок.
– Легко вам говорить, – Сальваторе снова посмотрел на Малю, – будь у нее две руки, вы могли бы ее спасти.
– Тани нельзя было спасти. Мы очень старались, но беда в том, что иногда мы бессильны.
– Я‑то думал, вы знаете все лекарства миротворцев.
– Знать и иметь – разные вещи. Эту хижину сложно принять за больницу. Мы сделали то, что должны были сделать, и вины Мали тут нет. Тани пала жертвой многих зол, но Маля ни при чем. Если кто-то и должен нести ответственность, то это я.
– Если бы у вашей помощницы было две руки, это могло помочь, – настаивал Сальваторе.
Маля чувствовала его взгляд спиной, продолжая складывать зажимы и скальпели в сумку Мафуза. Она все прокипятит, когда вернется, но сейчас девушке нужно сбежать отсюда.
Она закрыла сумку, придерживая ее культей правой руки и теребя застежки левой, счастливой.
На коже сумки были вытиснены китайские иероглифы, знак госпиталя миротворцев, где учился доктор Мафуз, пока война не началась опять.华盛顿美中友谊医院盛
означало «Затонувшие города» на языке Эпохи Ускорения. 中 значило «Китай». Остальные знаки она тоже разбирала: «дружба», «хирургия», иероглиф со значением «двор».
Это можно было приблизительно перевести как «больница дружбы». Одно из тех мест, которое создали китайские миротворцы, в первый раз попытавшись остановить войну. Место со стерильными прокипяченными простынями, хорошим светом, запасом крови и физраствора для переливаний и тысячью других вещей, которые должны быть под рукой у каждого врача.
Теперь их госпиталь располагался там, где доктор Мафуз раскрывал сумку. В ней хранилось все, оставшееся от чудесной больницы, построенной китайцами. Все, кроме пары пакетов для регидрации, на которых были напечатаны слова «С пожеланием мира и процветания от народа Пекина».
Маля пыталась представить далеких китайцев, которые делают пожертвования в пользу пострадавших от войны в Затонувших городах. Они все достаточно богаты, чтобы снаряжать быстрые клипера и отправлять их с грузом риса и одежды через полюс. Достаточно богаты, чтобы интересоваться не своими делами.
Маля закрыла сумку, стараясь не смотреть на Тани. При наличии у них одеяла его можно было бы набросить на тело, как саван, но все одеяла ушли на постель для ребенка.